Проблемы цивилизационного
развития

2019. Т. 1. № 1. С. 91–107

УДК 321

Civilization studies
review

2019. Vol. 1. No. 1. P. 91–107

DOI 10.21146/2713-1483-2019-1-1-91-107

Глобальные проекты
в современном мире

В. И. Спиридонова

Западный дискурс «стандарта цивилизации»
и его эволюция

Valeria I. Spiridonova

Western discourse of the “standard of civilization”
and its evolution

Привлечение внимания к дискурсу «стандарта цивилизации», его развитию и трансформации важно с точки зрения осознания процесса самоидентификации Запада, а также как способа перестройки хода мировой истории. Категория «стан­дарта цивилизации», соотносимая исключительно с европейской динамикой и евро­пейскими ценностями, выстраивает международную иерархию стран и народов, возрождает дихотомию «цивилизация» «варварство», становится оправданием вторжения в так называемые «страны-изгои» с целью изменения в них политиче­ских режимов.

Историческая логика концепта опирается на аргументы о «нарушении» отдельными народами положений «естественного права», понимаемого как привилегия европей­ского сообщества. Агрессия от имени дискурса цивилизации рассматривается как моральное бремя, осуществляемое «во имя блага этих народов». В результате со­здается манихейская теория двух миров как антагонистических полюсов – Добра и Зла, оправдывающая своеобразный «доброкачественный колониализм».

Современный «цивилизационный дискурс» обогатился идеологическими и пропа­гандистскими аспектами, имеющими целью моральное уничтожение, дискредита­цию противника, его дискриминацию, диффамацию, криминализацию, и положил начало «фейковой агрессии». Актуален феномен «вторичного, или подражательно­го, империализма». Страны, недавно вошедшие в «европейскую семью», де­монстрируя принадлежность к «цивилизованному сообществу», включаются в про­цесс «мис­сионерства» по отношению к «низшим» народам от имени общечеловеческих ценностей. В целом, создается ситуация, когда война ведется не во благо или во имя «цивилизации», а от имени «цивилизации» под эгидой «про­движения демократии».

92

Глобальные проекты в современном мире

Ключевые слова: цивилизация; стандарт цивилизации; дихотомия «цивилизация» «варварство»; универсальные ценности; неоколониализм; «вторичный» и «подра­жательный» империализм.

To draw attention to the discourse of the “standard of civilization”, its development and transformation is important it is necessary to understand the process of self-identification of the West, as well as a way how the West try to reconstruct the course of world history. The modern category of “standard of civilization” is exclusively correlating with Euro­pean dynamics and European values. It builds an international hierarchy of countries and peoples, revives the dichotomy “civilization” “barbarism”, becomes a justification for the invasion to the so-called “rogue States” in order to change their political regimes.

The historical logic of the concept is based on the arguments about the “violation” of the clauses of “natural law”, understood as a privilege of the European community. Aggres­sion on behalf of the “discourse of civilization” is seen by the Europeans as a moral bur­den carried out “for the good of these peoples”. As a result, the Manichaean theory of two worlds as antagonistic poles emerges – the poles of Good and Evil. That theory justi­fies a kind of “benign colonialism”.

Modern “civilizational discourse” has been enriched with ideological and propaganda as­pects aimed at moral destruction, discrediting the enemy, its discrimination, defamation, criminalization. This process marked the beginning of the actual phenomenon of “fake aggression”. The promotion of “secondary or imitative imperialism” is also developping. Countries that have recently joined the “European family”, to demonstrate their belong­ing to the “civilized community”, are included in the process of “missionary work” in re­lation to the “undeveloped” peoples on behalf of universal values. In General, creates a situation is creating when the war is conducted not for the benefits of “civilization”, but on behalf of “civilization” under the auspices of “promotion of democracy”.

Keywords: civilization; the standard of civilization; the dichotomy of “civilization” “barbarism”; universal values; neo-colonialism; “secondary” and “imitative” imperialism.

С момента разрушения Советского Союза и наступления «эпохи одно­полярного мира» идея превосходства европейской, или западной, цивилиза­ции превратилась в мегатренд мирового развития. Предполагалось, что Евро­пейский регион исторически достиг такого уровня технологического, соци­ального и политического развития, что может и должен служить образ­цом для трансформации всех остальных регионов мира. Одновременно оформле­ние феномена глобализации предоставило средство распростране­ния в плане­тарном масштабе евро-американских экономических институтов (в первую очередь свободной рыночной экономики), политических инсти­тутов (демо­кратии) и «общечеловеческих ценностей» (оформленных в доктрине о правах человека). Феномен «западной цивилизации» из ограни­ченно-регионального образования трансформировался в универсальный идеал и путь развития для всего человеческого сообщества. В современном дискурсе все чаще стало ис­пользоваться понятие «стандарта цивилизации» как определенный комплекс принципов, выражающих европейский modus Vivendi, который обозначал также определенный уровень цивилизационного развития. Это привело к раз­‐

 Спиридонова В.И. Западный дискурс «стандарта цивилизации»...

93

делению государств и стран по степени «разви­тости», или иначе «цивилизо­ванности», по отношению к Западу, что подспудно возродило почти исчез­нувшую из мирового пространства дихо­томию «цивилизация» «варвар­ство». На фоне такой аксиологической ди­леммы подверглось переосмысле­нию само понятие «стандарт цивилиза­ции», которое стало восприниматься как мерило уровня «цивилизованности» стран, как «пропуск» в семью «циви­лизованных наро­дов». Эта же дихотомия в политической практике стала кон­цептуальным оправданием вторжения в так называемые «страны-изгои» с це­лью измене­ния в них политических режимов.

Основу стратегии продвижения «стандарта цивилизации» составила структурно-функциональная методология, предполагающая нарушение ста­тического равновесия «традиционных обществ», которые рассматриваются как отсталые, нуждающиеся в помощи или внешнем толчке для развития. Как указывает Эндрю Линклейтер, профессор международной политики Университета в Уэльсе, современный цивилизационный дискурс использует концепцию деления человечества на «три концентрических круга или сфе­ры», сформулированную еще в конце XIX века известным английским юри­стом, профессором публичного права Эдинбургского университета Джеймсом Лоримером. Согласно этой теории первый круг составляет «ци­вилизованное человечество», второй – «человечество, находящееся в состо­янии варварства», и третий – «человечество, пребывающее в стадии дико­сти» [16]. Внутренний круг включает в себя западные общества с организованным государственным управлением, в котором господствует за­кон и защищены фундаментальные права свободы личности. Вторую сферу образуют такие государства, как Япония и Китай, в которых наличествуют институты государственной власти, но которые, тем не менее, значительно отстают от «цивилизованных» западных форм правления. Наконец, к внеш­нему кругу принадлежат так называемые простые («simple») народы, у которых вовсе отсутствует какой-либо намек на организованное руко­водство. Начиная с XIX века эта классификация отражала убеждение евро­пейцев в их неоспоримом праве на водительство и миссионерство и на ко­лонизацию «дикого» мира. Современные концепции «стандарта цивилизации» во многом наследуют и развивают подобные размышления.

Своеобразным апогеем эволюции данного типа мышления в XX и XXI веках становятся идеи, изложенные в книге Френсиса Фукуямы «Силь­ное государ­ство: Управление и мировой порядок в XXI веке» [6]. В ней практически по­вторяется аргументация XIX века, только лексика обогаща­ется актуальной административно-управленческой тематикой, заменяющей антропологиче­ский словарь XIX столетия, и становится более экспрессив­ной. Так, вместо «дикарей» и «варваров» появляются «страны-неудачники»

94

Глобальные проекты в современном мире

[6, с.168‒169], а несколько позже «государства-изгои», «государства-банди­ты» или же госу­дарства с «девиантным отклоняющимся поведением» («états-voyous», «états-brigands», «rogue states»). Согласно этой трактовке множество так называемых премодерных (а значит, нецивилизованных) стран одним своим существова­нием бросают вызов и представляют угрозу для Нового мирового порядка [10, с. 86]. Такой подход призван легитимиро­вать вмешательство «коллективного Запада» во внутренние дела этих стран вплоть до смены законно избранных правительств. Опорной идеологемой новой политики выступает лексическая единица под названием «стандарт цивилизации», которая на практике стано­вится отправной точкой политики неоколониализма XX–XXI веков.

Приняв свою специфическую форму в XIX веке прежде всего как евро­пейский юридический термин, категория «стандарта цивилизации» никогда не кодифицировалась как какой-либо конкретный набор критериев, опреде­ля­ющих такой «стандарт». Однако общая практика заключалась в его отож­де­ствлении с современными формами правления, преобладающими в соот­вет­ствующий момент времени в Европе [17]. Так, в самом известном немец­ком энциклопедическом словаре Мейера, позднее объединившемся с энциклопе­дией Брокгауза, в 1897 году значилось: «Цивилизация есть сту­пень, через ко­торую должен пройти варварский народ, чтобы достичь выс­шей культуры в промышленности, искусстве, науке и морали» [8, с. 87]. И хотя понятие «стан­дарт цивилизации» перестали временно использовать после Второй миро­вой войны, когда начался полномасштабный распад ста­рой колониальной си­стемы, сегодня он вновь обретает актуальность [17].

В современном мире для конструирования нового «стандарта цивилиза­ции» дискуссия переводится в план отсылок к соблюдению прав человека, расширению демократии, развитию капиталистического рыночного хозяй­ства, а также решению экологических проблем в глобальном масштабе. Обо­ротной стороной медали является так называемая помощь незападным странам, которая в реальности допускает не только завуалированное вмеша­тельство в их внутренние дела, но и недвусмысленное использование воен­ной силы.

Эволюция понятия «стандарт цивилизации»

Формирование европейского «цивилизационного стандарта» как обще­мирового, как стандарта жизни для всего остального человечества и как инструмента для обоснования вмешательства во внутренние дела «нецивили­зованных» народов уходит корнями в глубь веков. Посылка «цивилизаци­онного» превосходства прослеживается уже в идейном обосновании Кресто­вых походов. Предводители Христова воинства руководствовались в своих

 Спиридонова В.И. Западный дискурс «стандарта цивилизации»...

95

действиях тем положением, что неверные не имели естественного законного права контролировать собственность или территорию [9]. Это были первые опыты, когда христиане утверждали свое право осуществлять контроль над язычниками и законно лишать их земли и собственности.

С развитием теорий естественного права подобные доводы несколько пошатнулись и подверглись частичному пересмотру. Гуманистическая мысль требовала определенного равенства всех представителей рода чело­веческого хотя бы на том основании, что все люди были созданы Богом и, следовательно, в равной степени обладают естественными правами. Одна­ко стремление к расширению влияния, не вполне бескорыстного и вполне территориально-материального, привело к тому, что уже в XIII веке папо­цезаристская Европа в лице Иннокентия IV лукаво переосмыслила свое «особое», хотя и естественное, право. Папа Иннокентий акцентировал приоритет христианского постулата о том, что Святой Петр при благослове­нии Христа заповедовал заботиться о духовном благополучии всего «чело­веческого стада», в которое естественным образом входили неверные и язычники. Таким образом, христиане идеологически возвращали себе выс­шее оправдание для завоевания «цивилизованными» народами народов «варварских» во имя их же «спасения». Христианским князьям дозволя­лось собирать войска для наказания нехристиан за «нарушения» есте­ственного права с точки зрения «просвещенных» народов. При этом, что­бы соблюсти видимость верности библейскому преданию и сохранить внешнюю легитимность таких действий, в состав армии включают мис­сионеров, которые сопровождали войско, дабы обращать языческие племе­на и земли в христианскую веру.

Следующий поворотный этап в развитии человечества – открытие Но­вого Света – был в значительной степени ориентирован на экономическую и территориальную колонизацию с сопутствующим укреплением домини­рующего положения в Европе стран, ведущих эти завоевания. С целью оправ­дания действий конкистадоров испанская корона – главный приобре­татель новых земель в те времена – использовала определенный стандарт цивилиза­ционного дискурса, опираясь на прежнюю аргументацию о «на­рушении» местными племенами положений «естественного права». Пред­ставители вла­сти утверждали, что военные действия обоснованы и закон­ны, поскольку на­роды Нового Света преступают естественный закон с точки зрения пури­танской этики из-за поклонения ложным идолам и «сек­суальной распущен­ности». А потому испанцы как развитая цивилизован­ная нация могут легально и вполне оправданно принять любые меры про­тив них. По словам Жозе де Акосты, испанского иезуитского миссионера XVI века, туземное на­селение было «абсолютно варварским, поскольку индейцы не имеют ни зако­нов, ни царя, ни постоянного жили­ща, но ходят стадами, как дикие животные

96

Глобальные проекты в современном мире

и дикари» [9]. Вот так появляет­ся новый оттенок в отношении к другим. Европейские завоеватели пози­ционируют коренное население как «недочело­веков», как низших существ по отношению к европейцам.

Наряду с этим и как естественное продолжение изложенной логики в XVI веке в европейской мысли распространяется идея о том, что «плохое поведе­ние» варварских народов нуждается в исправлении и воспитании, а отсутствие навыков государственного управления следует замещать в этих регионах созда­нием администрации, приверженной, в частности, испанской короне. Таким образом, активность и глубина внедрения в иные государства нарастала. На­чался процесс формирования элит, подвластных метрополии и переформатиру­ющих коренное население в направлении, желательном для центра.

Во времена испанских завоеваний названные положения были теорети­чески обоснованы в трудах известного испанского богослова и правоведа Франсиско де Виториа. Несмотря на признание действенности законов естественного права независимо от принадлежности к христианству и об­щую гуманистическую направленность его трудов, он предложил новый – морально-этический аспект восприятия аборигенов. Позиционируя их как лишенных «правильного» воспитания, подобно отсталому крестьянскому населению самой Европы, он обосновал тезис о необходимости внешнего управления такими народами. Он считал, что туземцы «должны беспреко­словно подчиняться европейцам так же, как сыновья должны подчиняться своим родителям до совершеннолетия, а жена мужу» [9]. В этих высказыва­ниях Ф. де Виториа уже в первом приближении оформляется тема «бремени белого человека» как призвания «цивилизованных» наций «очеловечить ди­карей», привить «варварам» дух универсальных европейских ценностей. Одновременно, упрочивается дихотомия «цивилизация» «варварство», со­гласно которой европейцы являются учителями, наставниками и надзирате­лями над неразумными и стоящими на низшей ступени развития народами, нуждающимися в опеке. Очевидно, что эти тезисы не претерпели заметных изменений с течением времени. С не меньшим успехом они применяются в XX и XXI веках представителями новых мировых «центров силы».

Гуманизм как вектор общего восходящего развития, как синоним Про­гресса уже в те времена соотносился только с европейским миром, что и было закреплено на международном законодательном уровне Вестфальским договором. Последний был призван прекратить военную и главным об­разом религиозную рознь не между всеми представителями человеческого рода, а только между «равными», т. е. внутри самой Европы – между като­ликами и протестантами. Положения Вестфальского договора как внутри европейского проекта, не распространяясь на иные народы, увековечивали тем самым роль «стандарта цивилизации» как инструмента воздействия на «внешние» страны, страны «второго и третьего круга» развития.

 Спиридонова В.И. Западный дискурс «стандарта цивилизации»...

97

Еще одна сторона вопроса состоит в том, что с развитием либеральной мысли насильственные действия по отношению к «другим» народам от имени дискурса цивилизации стали рассматриваться как моральные, ибо они осуществлялись «во имя блага этих народов». Так, Дж. Ст. Милль в сво­ем знаменитом эссе «О свободе» утверждал, что «деспотизм – законный ме­тод управлять варварами, если цель – благая и достигается» [5]. Наглядная эволюция либерализма, в частности в трудах Милля, которые датируются уже не XVI веком (как писания Ф. де Виторио), а XIX веком, свидетельствует о закреплении принципа деления человечества по крайней мере на две категории с неравным моральным статусом. Дж. Милль также поддержива­ет идею о том, что если в отношениях между цивилизованными нациями следует руководствоваться принципом равенства, то связи между цивилизо­ванными и «варварскими» народами остаются иерархическими, основанны­ми на «инаковости» последних. В результате создается манихейская теория двух миров как антагонистических полюсов – Добра и Зла, Света и Тьмы, совершенного мира и заведомо неполноценного. Оправдывая, таким об­разом, законность вмешательства в устроение жизни «варваров», Дж. Милль теоретически подготавливает обоснование грядущей «цивилизую­щей миссии» европейцев, которые призваны утвердить своеобразный «до­брокачественный колониализм».

События XX века, ознаменованного двумя жесточайшими мировыми войнами на территории Европы, т. е. внутри того самого «цивилизационно­го сообщества», казалось бы, должны были пошатнуть представления евро­пейцев об их особой миссии. «Варвар» оказался внутри «цивилизации», бо­лее того, он был ею порожден. И все же даже такие исторические катаклизмы радикально не изменили общий вектор европейского менталь­ного настроя. Этот вектор был преобразован в идеологический, имеющий целью моральное уничтожение и дискредитацию противника, его дискри­минацию, диффамацию и криминализацию – предтечу современной «фей­ковой агрессии». Симптоматично то, что во время Второй мировой войны риторика «варварства» активно использовалась обеими сторонами конфлик­та. Союзники прямо называли Адольфа Гитлера варваром, а нацизм самой большой угрозой «цивилизации». В свою очередь, Гитлер использовал те же посылки. С одной стороны, он называл низшими существами и «недочело­веками» евреев, гомосексуалистов, поляков и коммунистов, а с другой сто­роны, ссылался на предшествующий опыт британской империи в отноше­нии колониальных народов как на образец именно такого отношения к «низшим расам».

98

Глобальные проекты в современном мире

Как следствие, «цивилизационный дискурс» обрел еще один ракурс – он был дополнен острым пропагандистским аспектом, в котором оконча­тельно были искажены первоначально заявленные намерения создать мир на универсальных всеобщих общечеловеческих принципах всеобщего бла­га, свободы и равенства. «Цивилизационный дискурс», призванный возвы­шать и примирять, являться орудием Разума, Развития и Свободы, сам ста­новится оружием и рождает противостояние и рознь между народами. Война отныне ведется даже не во благо или во имя «цивилизации», а от имени «цивилизации». Очарование европейского «стандарта цивилизации» как универсального эталона и маркера Прогресса в итоге оказывается из­рядно разрушенным.

Попытки исправить ситуацию и возродить образцы Просвещения были предприняты через механизм создания международных учреждений, таких как Лига Наций и позже ООН, которые, опираясь на идею универсальных прав человека, призваны были культивировать, по выражению Вудро Виль­сона, создание «единых моральных устоев мира» [1].

Однако при этом самого В. Вильсона воодушевляла идея моральной миссии, возложенной преимущественно на Америку. В итоге он стал одним из тех, кто стоял у истоков традиции американской исключительности, кото­рая внесла свою лепту в процесс деформации и фальсификации идеи про­грессивного «стандарта цивилизации». Недаром, Г. Киссинджер в своей книге «Мировой порядок» назвал главу, посвященную В. Вильсону, «Вудро Вильсон: Америка как совесть мира». По свидетельству американского гос­секретаря, этого американского президента всегда почитали как пророка той всемирной миссии, к которой Америка должна стремиться. Как и многие американские лидеры до него, Вильсон утверждал, что Божьим произволе­нием Соединенные Штаты созданы страной совсем иного рода. «Это как если бы, – заявлял он в 1916 году перед выпускниками Вест-Пойнта, – Бо­жественным Провидением континент сохраняли нетронутым, в ожидании, пока туда не явится и не создаст бескорыстное государство мирный народ, который любит свободу и права людей превыше всего прочего» [2]. Эти упования не помешали нарастанию агрессивной милитаристской тактики поведения США в рамках установления Нового мирового порядка в ХХ и ХХI веках. Они не остановили ни бомбардировки в центре Европы ради уни­чтожения «тиранических» режимов, ни разрушения ряда стран на Ближнем Востоке. Отныне «варварство» устраняется от имени «демократии» как но­вого «цивилизационного стандарта» и под эгидой «продвижения демокра­тии», под знаменем которой развязываются войны и нарушается суверени­тет «государств-изгоев».

 Спиридонова В.И. Западный дискурс «стандарта цивилизации»...

99

Социоисторические следствия распространения дискурса «стандарта цивилизации»

Концепт «стандарта цивилизации» играл важную роль в формировании самой европейской, а позже коллективной евро-американской идентичности. Он способствовал консолидации сообщества «равных» «цивилизованных» государств на фоне и в противовес так называемым варварам. Фактически он был скорее инструментом созидания западной ментальности как особого мировоззрения, чем средством помощи и развития других народов. Деклари­руемые прогресс и освобождение оборачивались для них крахом их самостоя­тельности, ростом экономической и культурной зависимости, а агрессивное навязывание «общечеловеческих ценностей» мешало созиданию собственной уникальной культуры и «цивилизации».

Как свидетельствует Н. Элиас, глубоко и детально исследовавший пути и нюансы европейского цивилизационного процесса, европейцы в итоге со­здали идеальный образ самих себя. Они «укрепились в мысли, что их господство над другими народами является выражением некой вечной мис­сии, предписанной им то ли Богом, то ли природой, то ли историческими об­стоятельствами. Превосходство над другими, располагающими меньшей вла­стью, стало чем-то самоочевидным, принадлежащим собственной сущности европейцев и обладающим высшей ценностью» [8, с. 22]. При этом категория «стандарта цивилизации», соотносимая исключительно с европейской дина­микой и европейскими ценностями, стала, по сути, инструментом подчине­ния и колонизации других народов.

Это также означало, что с самого зарождения международной правовой системы неевропейские ценности и нормы были отодвинуты на второй план. Одновременно «цивилизованным» странам был предоставлен мандат на со­вершение актов насилия, на осуществление подчинения неевропейских наро­дов. В результате единственной тактикой избежать давления со стороны «ци­вилизованного сообщества» становится стремление войти «в семью цивилизованных народов», «стать частью Европы» лексика, широко исполь­зуемая сегодня, в XXI веке.

Для дальнейшего утверждения «цивилизаторской миссии» был исполь­зован аргумент о так называемой «terra nullis» («ничейной земле»). Первона­чально он восходил к постулату Римского права о «ничейной вещи» (res nullius), которая трактовалась как такая, у которой нет законного собственни­ка. В эту категорию попадали потерявшиеся рабы, дикие животные, покину­тые строения. Ту же смысловую нагрузку сохранил термин «terra nullis» впо­следствии. Под ним подразумевалась территория, которая не была в хозяйственном использовании, т. е. не имела легального собственника.

Именно этим принципом оправдывались все завоевания и вытеснение аборигенов с их законных территорий со времен испанских конквистадоров

100

Глобальные проекты в современном мире

на американском континенте и в Океании. Философски такая позиция под­креплялась идеологией частной собственности Дж. Локка, согласно которой варварские народы, не имея идеи частной собственности, не могут достичь более высокого уровня развития, свойственного европейцам, такое право обосновавшим.

В XIX веке идея трансформировалась в прогрессистский и мессианский лозунг «бремени белого человека». Его поддерживали столь разные мысли­тели как революционер К. Маркс и либерал Дж. Ст. Милль, что замечательно отражает последовательность и преемственность «цивилизаторской» идео­логии европейского мира в целом. Ведь оба ученых принадлежат к этому миру и наследуют его дух. К. Маркс, в частности, писал: «Англии предстоит выполнить в Индии двоякую миссию: разрушительную и созидательную, — с одной стороны, уничтожить старое азиатское общество, а с другой сторо­ны, заложить материальную основу западного общества в Азии» [4]. Дж. Ст. Милль, в свою очередь, был убежден, что обычаи, а также нормы права и морали, которые утвердились между цивилизованными государствами, не могут применяться в отношении варварских народов. Он отчетливо обосно­вывает эти идеи, в частности, в небольшой статье «Несколько слов о невме­шательстве» [3].

Во-первых, нецивилизованные народы не могут подчиняться правилам, поскольку не обладают должными ментальными способностями. Во-вто­рых, варварские народы находятся на таком уровне развития, что для них большим благом и выгодой было бы подчинение более развитым завоевате­лям. Независимость суть сакральная ценность, которая предполагает опре­деленный культурный уровень и сформировавшееся национальное самосо­знание. А потому просвещенные народы должны брать на себя обязанность устанавливать мир и благополучие с помощью силы.

Аргументы Дж. Ст. Милля о пользе военных интервенций лежат в осно­ве современной американской международной стратегии, о чем свидетель­ствуют работы американских идеологов [13].

Трансформация современного значения понятия «terra nullis» происхо­дит в направлении акцента на нерациональном землепользовании, которое трактуется расширительно. Сюда, например, попадают не только естествен­но «ничейные» арктические территории, но и используемые неэффективно с точки зрения «мирового сообщества» природные ресурсы какого-либо го­сударства. Основанием по-прежнему являются аксиомы европейского «естественного права», которые могут квалифицировать какой-либо народ как живущий в «естественном состоянии» или в состоянии «примитивного общества» с точки зрения технологически развитых государств Европы и Америки. Земли, принадлежащие такому народу, можно объявить «недоста­точно культивируемыми» и даже «пустынными». А это означает законную

 Спиридонова В.И. Западный дискурс «стандарта цивилизации»...

101

возможность признать допустимым их «освобождение» ради «высших це­лей» выживания человечества в целом. Именно таким «малокультурным» этносом сочли в свое время американцы коренное население Северной Америки. Сегодня такая трактовка таит в себе «новые перспективы» и дале­ко идущие последствия. Ультиматум с подобными основаниями предъяв­лялся, например, в 90-х и «нулевых» годах России, которую «цивилизован­ный» евро-американский блок признал тогда страной, «несправедливо» владеющей огромными запасами природных ископаемых.

В XX веке либеральный универсализм стал расцениваться рядом крити­ков, в основном представителями школы «политического реализма», как ли­цемерный. Претензии европейского «стандарта цивилизации» на то, чтобы стать моралью всего человечества, его «универсальной совестью», они счита­ли всего лишь покровом для проведения в жизнь корыстных интересов ряда стран под видом общечеловеческих интересов. Когда какое-либо государство борется с другим, оно пытается «оккупировать универсальное понятие, пи­сал К. Шмитт, чтобы отождествить себя (в ущерб противнику) именно с универсальным, подобно тому, как можно злоупотребить миром, спра­ведливостью, прогрессом, цивилизацией, чтобы истребовать их для себя и отказать в них врагу. Человечество – особенно пригодный идеологиче­ский инструмент империалистических экспансий и, в своей этически-гумани­тарной форме, это специфическое средство экономического империализ­ма. Здесь действует формула Прудона, модификация которой напрашивается сама собой: кто говорит человечество», тот собирается обмануть» [7, с. 331].

Обращение к «человечеству» как ко всеохватывающему и универсально­му состоянию имеет опасные и непредсказуемые последствия. Оно усиливает эффект создания опасной дихотомии друга-врага, когда одна нация рассмат­ривается как несущая благо и потому стоящая якобы на стороне Добра, тогда как другая нация, против которой осуществляются некие действия, позицио­нируется как «враждебная Добру». Из чего следует моральное право и даже обязательство первой («цивилизующей») нации или могущественного госу­дарства осуществлять контроль и опеку, а порой и военное вторжение на тер­риторию так называемого нецивилизованного государства. Возникает «ужасающее притязание: за врагом отрицается качество человека, он объяв­ляется hors-la-loi и hors l'humanité (вне закона и вне человечества. – В. С.), а потому война должна быть доведена до крайней бесчеловечности» [7, с. 331].

Это разделение между народами в конечном счете приводит к дегумани­зации «врага» или «другого», что, соответственно, порождает конфликт. Не­мецкий философ определил опасность возникающего либерального гуманиз­ма в международной политике как готовый и верный рецепт для текущих войн и грядущих интервенций.

102

Глобальные проекты в современном мире

Если в начале XX столетия такой «кастинг» народов приводил в конеч­ном счете к масштабным мировым войнам, то в конце века и начале следую­щего акцент переносится в экономическую область и превращается в дли­тельную и безграничную эксплуатацию побежденного. «Для приложения таких средств образуется, конечно, новый, по существу своему пацифистский вокабулярий, которому больше неизвестна война, но ведомы лишь экзекуции, санкции, карательные экспедиции, умиротворение, защита договоров, между­народная полиция, мероприятия по обеспечению мира. Противник больше не зовется врагом, но вместо этого он оказывается нарушителем мира и как та­ковой объявляется hors-la-loi и hors l'humanité; война, ведущаяся для сохране­ния или расширения экономических властных позиций, должна быть, усилия­ми пропаганды, сделана крестовым походом и последней войной человечества» [7, с. 356].

Несмотря на измененные формы насилия, суть его остается прежней, при этом вовсе не исключающей силовую политику из международных отноше­ний. Государство, совершающее экспансию при помощи гуманитарной идео­логии, на самом деле стремится к установлению международно-правового протектората. В этой ситуации, чтобы сохраниться как нация и как народ, необходимо брать на себя труд оберегания своей политической экзистенции. Иначе найдется другой народ, которой возьмет на себя этот труд под видом «защиты от внешних врагов» и таким образом установит свое политическое господство над ним. Народ, который отказывается от собственной политиче­ской воли, превращается в «слабый» и ему грозит исчезновение. «Только бес­толковый поверит, будто бы у безоружного народа есть только друзья, и на трезвую голову нельзя рассчитывать, что врага тронет отсутствие сопротив­ления» [7, с. 330], пишет по этому поводу немецкий философ.

Опасность концепции универсальности в том, что она вводит новые воз­можности для войн, санкционируя коалиционные войны, узаконивает их и сме­тает многочисленные препятствия на пути насилия, существовавшие в леги­тимном поле. Новые принципы становятся настолько всепоглощающими, что гегемонистские нации начинают верить собственной риторике. Именно это случилось с США, которые полагают, что только они обладают особым манда­том истории и выполняют священную миссию, предписанную Провидением.

Новым инструментом «цивилизационной агрессии» в последние годы стал феномен так называемого «вторичного, или подражательного, империа­лизма» («secondary or imitative imperialism») [16]. Этим термином обозначает­ся процесс, когда страны, недавно вошедшие в «европейскую семью», актив­но включаются в процесс «миссионерства» по отношению к другим народам (по их понятиям, «низшим») от имени общечеловеческих ценностей. Тем са­мым они стремятся продемонстрировать свою принадлежность к «цивилизо­ванному сообществу».

 Спиридонова В.И. Западный дискурс «стандарта цивилизации»...

103

Классическим историческим примером подобного поведения считается установление Японией в 1874 году колониального правления на Тайване. В этот период в Стране восходящего солнца был в ходу аргумент о том, что для того, чтобы избежать печальной участи Китая, грубо завоеванного евро­пейцами, следует в превентивном порядке преобразовать страну на евро­пейских началах. Одним из элементов модернизации было признано заим­ствование европейской внешней колониальной политики, которая должна была послужить доказательством приверженности «прогрессу и цивилиза­ции». Япония заявила, что она обязана «присоединиться к коалиции Запа­да» и принести в такие азиатские государства, как Корея, Китай и Тайвань, европейские ценности. Тем самым Япония может продемонстрировать свою способность и готовность даровать благословения «цивилизации» «нециви­лизованным» народам [18].

Следует признать, что эта практика в несколько измененном виде сохра­нилась и распространилась в XXI веке в стане «новых» восточноевропей­ских демократий и в некоторых государствах на постсоветском про­странстве. Желая доказать свою лояльность Западу, они берут на себя миссию «учителей» по отношению к более «слабым» в экономическом от­ношении регионам (Польша) или объявляют себя форпостом по защите европейских ценностей (Украина).

В конце XX – начале XXI века западные исследователи отметили рож­дение нового варианта «стандарта цивилизации» («nouveau standard de civilization»). Концептуально он формулируется как идея быть судьей в от­ношении других государств, оценивать соблюдение в них прав человека и на этом основании влиять на внутренние процессы этих государств [12]. Некоторые авторы пошли еще дальше. Они стали рассматривать саму демо­кратию как новую цивилизацию [14]. Таким образом подводится идеологи­ческая база под тезис о «продвижении демократии» в «менее цивилизован­ные» регионы планеты.

Экспорт демократии – это не новая идея. Стремление поставить внеш­нюю политику на службу «продвижения демократии» родилась вовсе не по­сле окончания «холодной войны». Об этом заявлял Дж. Картер в 1970 году, Дж. Кеннеди в 1961-м и ранее В. Вильсон. Но во времена существования со­циалистического лагеря эта позиция не была столь наступательной. Только последние 20 лет крупные западные демократии открыто осуществляют вмешательство во внутренние дела других стран под эгидой продвижения рыночной демократии, уважения прав человека и защиты прав меньшинств [15; 11, с. 813].

Демократический мессианизм основывается на идеологии международ­ного неолиберализма. В основе либеральной философии заложены потенци­ально противоречивые принципы. С одной стороны, это  

104

Глобальные проекты в современном мире

равенство для всех, а с другой – свобода для каждого; толерантность к различиям, плюра­лизм и в то же время движение к единому для всех идеалу; отказ от при­менения силы и право на легитимную превентивную оборону. Отсюда и двойные стандарты в практических действиях. Принципы равенства и толе­рантности требуют равенства (уважения) суверенитетов государств и взаим­ного невмешательства во внутренние дела как соблюдения фундаменталь­ной нормы. Однако принцип прогресса и распространения свободы заставляет самые могущественные государства предлагать свои ценности в качестве модели развития и даже навязывать их через вмеша­тельство. Принцип законной обороны распространяется на случаи, когда нет прямой агрессии. Именно двойственность, заложенная в самом понятии международного неолиберализма, легитимирует употребление силы против тех государств, которые не соответствуют критериям нового «стандарта ли­беральной цивилизации».

Указанная эпистемологическая дихотомия была перенесена в область политической онтологии Ф. Фукуямой, который назвал западные демокра­тии постисторическим миром, который противостоит фундаменталистским обществам. Идея была подхвачена европейскими авторами, которые предло‐жили более дробное деление на мир постмодерна, модерна и премодерна. К первому были отнесены страны ЕЭС, ко второму Россия, Китай, Индия, для которых характерен «постимперский хаос». Третий мир – это такие государ­ства, как Сомали, Афганистан, Либерия, принадлежащие к другой эпохе, к иной темпоральной зоне. Американские аналитики пошли еще дальше. Они разделили мир на пять типов, добавив к предыдущей классификации еще два вида, выделив весьма характерные для современной международной по­литики подгруппы в зоне модерна. Это, во-первых, относительно «благо­пристойные» государства, готовые идти на уступки, так называемые «до­брожелательные абсолютистские государства», которые в той или иной степени согласны с Новым мировым порядком, и, наконец, государства «вне-закона», которые нарушают права человека и угрожают миру своим поведе­нием [11].

В отношении последней категории, так же как в отношении группы премодерных государств, разрешено вооруженное вторжение и насиль­ственное установление там демократического порядка даже в том случае, если сами эти государства не проявляют агрессии по отношению к внешним акторам. Логика проста. Что касается постмодерных государств, то они еди­ны и в них действуют установленные правила. К тем же, кто к ним не отно­сится, следует применять правила предшествующих эпох, т. е. силу, прину­ждение, хитрость. К дикарям, которые живут по закону джунглей, применяют закон джунглей.

 Спиридонова В.И. Западный дискурс «стандарта цивилизации»...

105

* * *

Привлечение внимания к дискурсу «стандарта цивилизации», его разви­тию и трансформации важно, прежде всего, с точки зрения осознания про­цесса самоидентификации Запада. Тем не менее, он выступает как способ перестройки хода мировой истории. Дело в том, что сам факт исполь­зования «цивилизационного языка», и в частности такой его лексической еди­ницы, как «стандарт цивилизации», выражает центральный элемент истори­ческого и современного «евро-американского» самосознания. Он резюмирует все то, что возвышает западное общество и отделяет его от других – «прими­тивных» по отношению к его позиции – народов.

Экзистенциальной статикой дело не ограничивается. В исторической ди­намике появляется стандарт, который позволяет измерять степень «цивили­зованности», утверждая европейский образец в качестве модели для разви­тия всех остальных обществ. Однако тезис об уникальной сущности какой-либо части мирового сообщества, как подтверждает международная полити­ка современности, служит предпосылкой для претензий на главенствующее положение среди прочих стран и народов. В качестве последствия мы имеем ситуацию, которая оправдывает насильственные действия против «нециви­лизованных» народов, узаконивая вмешательство, направленное против них. Мы оказываемся в парадоксальной позиции, в позиции гуманитарного оксю­морона, когда война против кого-либо ведется «от имени передовой цивили­зации», попирая тем самым все доводы Разума, Прогресса и Справедливо­сти, утвердить которые как раз и призвано восходящее историческое развитие.

Таким образом, дискурс «стандарта цивилизации» вместо Прогресса и Просвещения приводит к созданию иерархической международной системы. Основные структуры старых колониально направленных цивилизующих миссий воспроизводятся в XXI веке, хотя временами они проходят ребрен­динг под другими ярлыками. В отличие от обещанной «цивилизующей» роли дискурс «стандарта цивилизации» с его предполагаемыми универсаль­ными ценностями все более явно демонстрирует склонность к разрушитель­ным и насильственным последствиям его применения. Эти проблемы, к со­жалению, не исчезают с процессом деколонизации. Продолжается иерархическое деление мира на тех, против кого можно проводить «гумани­тарные интервенции», и тех, кто считается «неприкасаемым».

Задача других народов, и прежде всего России, сегодня состоит в том, чтобы прервать дурную бесконечность легитимизации насилия. В этом отно­шении открытые дискуссии, демонстрация истинной природы и главных ха­рактеристик «стандарта цивилизации» рождают надежду на то, что мы смо­жем положить конец практике повторяющегося очернения целых обществ и наций ради банальной попытки узаконить мировое господство.

106

Глобальные проекты в современном мире

Спиридонова Валерия Игоревна – доктор философских наук, главный научный сотрудник, руководитель сектора философских проблем политики Института философии РАН.

109240, Россия, Москва, ул. Гончарная, д. 12, стр. 1.

Valeria I. Spiridonova – Sc.D. in Philosophy, chief research fellow, Institute of Philosophy, Russian Academy of Sciences.

109240, 12/1 Goncharnaya str., Moscow, Russia.

vspirid@yandex.ru

Список литературы

  1. Вильсон В. Речь в защиту Лиги Наций в г. Пуэбло. URL: http://
    www.grinchevskiy.ru/1900‒1945/rech-v-zashitu-ligi-naciy-v-pueblo.php
    (дата обращения: 28.07.2019).

  2. Киссинджер Г. Мировой порядок. URL: https://public.wikireading.ru/
    31318
    (дата обращения: 23.06.2019).

  3. Куманьков А. Г. Этика военной интервенции. Аргумент Дж. Ст. Милля и его современное значение // Электронный философский журнал Vox. Выпуск 18 (июнь 2015) / Голос. URL: http://vox-journal.org (дата обраще­ния: 21.07.2019).

  4. Маркс К. Будущие результаты британского владычества в Индии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 9. URL: https://www.litmir.me/br/?b=134406&p=68 (дата обращения: 24.07.2019).

  5. Милль Дж. Ст. О свободе. URL: https://www.civisbook.ru/files/File/Mill_%20svobode.pdf (дата обращения: 12.06.2019).

  6. Фукуяма Ф. Сильное государство: Управление и мировой порядок в XXI веке. М.: АСТ, 2006. 220 с.

  7. Шмитт К. Понятие политического. СПб.: Наука, 2016. 567 с.

  8. Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетиче­ские исследования. СПб.: Университетская книга, 2001. Т. 1. 336 с.

  9. Adams А. The Standard of Civilization in Historical and Contemporary Inter­national Relations: The Case of East Timor. University of Canterbury. 2016 URL: https://ir.canterbury.ac.nz/bitstream/handle/10092/12918/Adams%2C%20Aim ee%20MA.pdf?sequence=1 (дата обращения: 02.07.2019).

  10. Assayag J. Quand guerre et paix s’emmêlent. Géopolitique des espaces imagi­naires contemporains // Cités. Р., 2005. № 24. P. 85‒102.

  11. Battistella D. LOccident, exportateur de démocratie // Politique étrangère. 2011. № 4 (Hiver). P. 813‒824. DOI: 10.3917/pe.114.0813. P. 813‒824.

  12. Donnelly J. Human Rights: A New Standard of Civilization? // International Affairs. 1998. Vol. 74. № 1. P. 1‒24.

  13. Doyle M. The Question of Intervention John Stuart Mill and the Responsibil­ity to Protect. Yale University Press, 2015. 288 p.

  14. Hobson C. Democracy as Civilization // Global Society. 2008. Vol. 22. № 1. P. 75‒95.

  15. Peceny М. Democracy at the Point of Bayonets. Pennsylvania: Pennsylvania State University Press, 1999. 272 p.

  16. Linklater A. The “Standard of Civilisation” in World Politics // Human Figu­ration. 2016. July. URL: http://hdl.handle.net/2027/spo.11217607.0005.205 (дата обращения: 15.04.2019).

 Спиридонова В.И. Западный дискурс «стандарта цивилизации»...

107

  1. The ‘Standard of Civilisation’ as an English School Concept. URL: https://
    www.researchgate.net/publication/270626438_The_'Standard_of_Civilisation_as_an_English_School_Concept (
    дата обращения: 19.06.2019).

  2. Suzuki S. Civilization and Empire: China and Japan’s Encounter with European International Society. Abingdon: Routledge, 2009.  256 p.

References

  1. Vilson V. Rech v zashchitu Ligi Nacij v g. Pueblo // http://

  2. www.grinchevskiy.ru/1900‒1945/rech-v-zashitu-ligi-naciy-v-pueblo.php (data obrashcheniya: 28.07.2019).

  3. Kissindzher G. Mirovoj poryadok // https://public.wikireading.ru/31318 (data obrashcheniya: 23.06.2019).

  4. Kumankov A. G. Etika voennoj intervencii. Argument Dzh. St. Millya i ego sovremennoe znachenie // Elektronnyj filosofskij zhurnal Vox. Vypusk 18 (iyun 2015) / Golos: http://vox-journal.org (data obrashcheniya: 21.07.2019).

  5. Marks K. Budushchie rezultaty britanskogo vladychestva v Indii // Marks K., Engels F. Sochineniya. T. 9 // https://www.litmir.me/br/?b=134406&p=68 (data obrashcheniya: 24.07.2019).

  6. Mill Dzh. St. O svobode // https://www.civisbook.ru/files/File/Mill_O­%20svobode.pdf (data obrashcheniya: 12.06.2019).

  7. Fukuyama F. Silnoe gosudarstvo: Upravlenie i mirovoj poryadok v XXI veke. M.: AST, 2006. 220 s.

  8. SHmitt K. Ponyatie politicheskogo. SPb.: Nauka, 2016. 567 s.

  9. Elias N. O processe civilizacii. Sociogeneticheskie i psihogenetiche­skie issledovaniya. SPb.: Universitetskaya kniga, 2001. T. 1. 336 s.

  10. Adams А. The Standard of Civilization in Historical and Contemporary Inter­national Relations: The Case of East Timor. University of Canterbury. 2016 /
    https://ir.canterbury.ac.nz/bitstream/handle/10092/12918/Adams%2C%20Aim ee%20MA.pdf?sequence=1 (data obrashcheniya: 02.07.2019).

  11. Assayag J. Quand guerre et paix s’emmêlent. Géopolitique des espaces imagi­naires contemporains // Cités. Р, 2005. № 24. P. 85‒102.

  12. Battistella D. L'Occident, exportateur de démocratie // Politique étrangère. 2011. № 4 (Hiver). P. 813‒824. DOI: 10.3917/pe.114.0813. P. 813‒824.

  13. Donnelly J. Human Rights: A New Standard of Civilization? // International Affairs. 1998. Vol. 74. № 1. P. 1‒24.

  14. Doyle M. The Question of Intervention John Stuart Mill and the Responsibil­ity to Protect. Yale University Press, 2015. 288 p.

  15. Hobson C. Democracy as Civilization // Global Society. 2008. Vol. 22. № 1. P. 75‒95.

  16. Peceny М. Democracy at the Point of Bayonets. Pennsylvania: Pennsylvania State University Press, 1999. 272 P.

  17. Linklater A. The ‘Standard of Civilisation’ in World Politics // Human Figu­ration. 2016. July. // http://hdl.handle.net/2027/spo.11217607.0005.205 (data obrashcheniya: 15.04.2019).

  18. The Standard of Civilisation as an English School Concept // https://
    www.researchgate.net/publication/270626438_The_'Standard_of_Civilisation_as_an_English_School_Concept (data obrashcheniya: 19.06.2019).

  19. Suzuki S. Civilization and Empire: China and Japan’s Encounter with European International Society. Abingdon: Routledge, 2009.  256 p.