И.М. Угрин

У истоков евразийства. К 100-летию выхода книги Н.С. Трубецкого «Европа и человечество» (обзор Международной научной конференции)

Ivan M. Ugrin

At the origins of eurasianism. Centenary of the book “Europe and humanity” by N.S. Trubetskoy  (review of International Scientific Conference)

В статье представлен обзор Международной научной конференции «У истоков евразийства. К 100-летию выхода книги Н.С. Трубецкого “Европа и человече­ство”». Последовательно раскрывается содержание докладов всех участников, от­ражены основные идеи, высказанные докладчиками в ходе дискуссии, а также по­казана актуальность представленных положений, как авторских, так и классиков евразийства (в первую очередь Н.С. Трубецкого), в контексте проблем цивилиза­ционного развития.

Ключевые слова: евразийство, соборность, идентичность, государство, нация, на­ционализм, культура, цивилизация, единство, русская идея.

This article is a review of the International Scientific Conference – At the origins of eurasianism. Centenary of the book “Europe and humanity” by N.S. Trubetskoy. The ar­ticle outlines the reports made by the participants of the conference, contains main ideas and statements voiced during discussion, as well as shows the topicality of both autho­rial and classical theses (by N.S. Trubetskoy himself) within the context of civilizational development.

Keywords: eurasianism, conciliarity, identity, state, nation, nationalism, culture, civilization, unity, russian idea.

19 ноября 2020 г. Институт философии РАН при участии Дома русского зарубежья им. А. Солженицына провел Международную научную конфе­ренцию «У истоков евразийства. К 100-летию выхода книги Н.С. Трубецко‐

го “Европа и человечество”». В связи с эпидемиологической обстановкой мероприятие проходило в онлайн-режиме, что позволило расширить геогра­фию аудитории. Слушателями стали свыше 300 человек из России, Белару­си, Казахстана, Чехии и Китая.

Приветственное слово произнес модератор конференции А.В. Черняев, который, в частности, сказал: «Вполне очевиден масштаб и значение евра­зийской философии и для русской культуры, и для культуры мировой. В ис­тории русской философии евразийство – это наиболее успешный проект, наиболее резонансный. Он одновременно связан многими нитями и с тради­циями русской философии, восходит к идеям Данилевского, к идеям Леонтьева и многих других русских мыслителей».

С приветственным словом выступил директор Института философии РАН, академик А.В. Смирнов, который прежде всего подчеркнул особую ак­туальность выбранной темы: «Значение книги Н.С. Трубецкого “Европа и человечество” в наше время заключается в том, что эта книга была пер­вым ясным заявлением в печати, в теоретической мысли, в философии – заявлением не просто о вреде европоцентризма, но заявлением о том, что агрессивное распространение европеизма на весь мир является недопусти­мым и губительным для мира».

А.В. Смирнов обрисовал общую методологическую канву, в которой ве­дутся рассуждения о евразийстве. Первый подход предполагает оценочное отношение к евразийству от крайне негативного до крайне позитивного. От обвинений евразийцев в фашизме и этатизме до попыток превращения евразийства в «спасительную» идеологию для современной России, способ­ную разрешить все стоящие перед ней проблемы. Второй подход предполага­ет теоретическое отношение. В его рамках возможны как исторические, так и историко-философские исследования трудов классического евразийства. Причем историко-философские исследования могут более тяготеть как к ис­торическому, так и философскому осмыслению данного явления. И, наконец, третий подход предполагает собственно философское отношение. Этот под­ход рассматривает евразийство как наследие. По мнению А.В. Смирнова, он ставит перед нами, прежде всего, вопрос о логике культуры. При всем оби­лии определений культуры (их насчитывается более 1000) можно выделить два главных направления интерпретации феномена культуры. Первое тракту­ет локальную культуру (так называемую этнокультуру) как дополнение к об­щечеловеческой культуре. А второе понимает культуру как организацию жизненного мира человека, его мировоззрения, его субъектности и отноше­ний с другими субъектами. Евразийцы понимают культуру во втором смыс­ле. И такое понимание оказывается очень востребованным сегодня. А.В. Смирнов привел в пример Китай, который добился значительных успе­хов благодаря тому, что выстроил стратегию развития, опираясь на свою ло‐

гику культуры, не прельстившись идеей общечеловеческого. Обостряет проблематику логики культуры в современном мире также столкновение двух общечеловеческих систем ценностей – исламской и европейской, – ре­зультатом которого становятся трагические события, уносящие человеческие жизни. Разрешение назревших противоречий, по мнению выступавшего, воз­можно через разработку того направления, которое обозначено категорией «всечеловеческое» [11]. Оно присутствует в русской философской мысли, на­чиная с Н.Я. Данилевского. С этих позиций отрицается универсальность ка­кого-либо одного из культурно-цивилизационных потоков. При этом отстаи­вается идея собирания разнологичных культур. Эта идея очень полезна для России в деле выстраивания ее внутреннего пространства, поскольку Россия является как бы человечеством в миниатюре, в ней живут носители разных по своей логике культур, что справедливо как в отношении целых народов, так и в отношении отдельных личностей.

Профессор М.А. Маслин, доктор философских наук, заведующий ка­федрой истории русской философии МГУ им. М.В. Ломоносова, в докладе «Князь Николай Трубецкой об “оправдании национализма”» представил евразийцев как носителей русской идеи. Он подчеркнул, что русская идея – это безнациональная идея. Ее отличительной особенностью является хри­стианский универсализм. В подтверждение своего тезиса он привел извест­ную цитату В.С. Соловьева: «Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности» [10]. Согласно Соловьеву, реализация национальной идеи подразумевает готовность к самоотречению во имя христианского единства. Русскую идею стремился сформулировать не только В.С. Соловьев, но также Ф.М. Достоевский, В.В. Розанов, В.И. Иванов и другие отечественные мыслители. По мнению М.А. Маслина, новым глашатаем русской идеи стал Н.С. Трубецкой. Его за­мысел заключался в том, чтобы, учитывая реалии XX столетия (в первую очередь Первую мировую войну и Октябрьскую революцию), очертить на­циональную перспективу русской идеи, не отказываясь при этом от ее уни­версалистского импульса. Именно оправдание национализма – центральная мысль трилогии Н.С. Трубецкого, первой частью которой стала книга «Европа и человечество». Во второй части трилогии, в статье «Об истинном и ложном национализме», Трубецкой показывает, что интернационализм – это законченная форма романо-германства, на этом основании он его отвер­гает, также как и космополитизм, между которыми проводит знак равенства. Однако в устоявшемся смысле этого слова Трубецкой не был национали­стом. Вместо термина «нация» он использовал термин «народ». Он не был сторонником этнического национализма, его национализм – надэтнический и связан с особым пониманием культуры. Интересна мысль Трубецкого о том, что общеевразийский национализм должен прийти на смену эксцен‐

тризма, т.е. подражания другим культурам и подчинения чужому центру. С точки зрения Маслина, книга «Европа и человечество» имеет огромное значение как документ растабуирования национализма и понимания нацио­нализма не в уничижительном значении, а в качестве национализма истинно­го, в применении к российской действительности как общеевразийского.

Профессор Т. Оболевич, заведующая кафедрой русской и византийской философии Папского университета Иоанна Павла II (Краков), в своем вы­ступлении «Евразийство в зеркале С.Л. Франка» поведала историю взаимо­отношений С.Л. Франка и евразийцев. Жизнь и творчество Франка являют­ся замечательным примером непреклонности своих убеждений и принци­пов, а одновременно подлинно христианской терпимости и уважения к «инакомыслящим». Это проявилось и в отношении Франка к Карсавину и другим участникам евразийского движения 1920–1930-х гг. Франк не раз­делял идеи евразийцев, но относился к ним с большим интересом, отчасти им симпатизируя. Выступавшая воссоздала историю связей Франка с евра­зийцами (недолгих и непрочных) с опорой в первую очередь на эпистоляр­ное наследие философов и его собеседников. В развернутом виде эта исто­рия описана ею в книге «Семен Франк, Лев Карсавин и евразийцы» [6]. В докладе Оболевич представила лишь небольшие выдержки из своего ис­следования. Полагаем, что этот труд заслуживает внимания всех интересую­щихся историей творческого развития идей С.Л. Франка, его друга Л.П. Карсавина и других теоретиков евразийства.

Ермишин Н.С., доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Дома русского зарубежья им. А. Солженицына (Москва), выступил с докла­дом «Н.С. Трубецкой как историк культуры». Ермишин полагает, что основ­ная тема книги «Европа и человечество» – это тема эгоцентризма. Одной из разновидностей эгоцентризма является европоцентризм. Формой общеевро­пейского национализма выступает космополитизм. Европейцы выстраивают своеобразную иерархию культур. При этом нужно понимать, что культура яв­ляется системой, существующей по своим законам, отличным от законов других систем. Базовые элементы культурных систем – это ценности. В этом смысле распространение и усвоение культуры есть распространение и усвое­ние культурных ценностей. Развитие культуры происходит через смену ценностей, однако новые ценности не возникают ниоткуда, они оказываются так или иначе связанными с традицией. Традиция хранит определенное культурное богатство, с опорой на которое и происходит творческое обновле­ние культуры. При европеизации не происходит передачи традиции, что в принципе невозможно, а потому воспринимается не сама культура (со всем ее богатством), а только ее суррогат. А потому органичное развитие культуры у европеизированных народов становится невозможным. Такое органичное развитие возможно лишь тогда, когда разные элементы культуры сочетаются

гармонично. Гармония же достигается через самопознание. При этом про­цессы личностного и национального самопознания тесно взаимосвязаны. С точки зрения Трубецкого, гармония внутри культуры России была потеря­на тогда, когда был уничтожен византийский элемент (образно выражаясь, византийский купол), соотносимый с православной традицией. После этого началось разрушение остальных элементов культуры, а затем и государства. Необходимо восстановление гармонии элементов и обновление культурной системы с опорой на традицию. Когда мы ставим такую задачу, следует по­нимать, что культурная система может быть теоретически не выражена, но тем не менее пребывать в подсознании каждого члена общества, определяя его жизнь. В этом ракурсе Трубецкой различает идеологию и систему культу­ры. Эта система складывается из многих составляющих и под воздействием множества факторов, среди которых один из ключевых – религия. Как пола­гает Ермишин, без решения религиозного вопроса немыслимо и решение во­проса об особенностях евразийской культуры.

Интересную гипотезу о времени начала евразийского движения вы­двинул в докладе «Возникновение классического евразийства: люди и идеи (1919–1921 гг.)» доцент НИУ «Высшая школа экономики» Байссвенгер М.Э. С опорой на исторические свидетельства и архивные данные он предложил считать отправной точкой евразийства март 1919 г. Главным аргументом, подтверждающим его гипотезу, стало то, что именно в этот период П.Н. Са­вицкий впервые использует термин «Евразия», а точнее прилагательное «евразийский», применительно к России. Байссвенгер именно Савицкого считает основоположником и главным лидером евразийского движения, в том числе и потому, что последним были сформулированы программные документы движения, а также в силу его организаторской деятельности. Вы­ступавший детально реконструировал этапы становления евразийского миро­воззрения самого Савицкого, подчеркнув, что Савицкому было присуще им­перское мышление. Это проявлялось в отношении Савицкого как к дорево­люционному прошлому России, так и к большевикам, которых он считал осуществителями (сознательными или бессознательными) евразийской мис­сии. Докладчик также отметил существенные различия в евразийских взгля­дах Трубецкого и Савицкого и разнородность самой евразийской идеологии.

Старший научный сотрудник Института философии Национальной акаде­мии наук Республики Беларусь Дзермант А.В., взяв слово, поставил перед участниками конференции и слушателями вопрос о задачах евразийства в XXI столетии. Тема его выступления – «Евразийство нового века». На взгляд докладчика, современная эпоха открывает для евразийства новые перспективы. В чем они заключаются? Россия является центром притяжения на постсовет­ском пространстве, которое в терминах классического евразийства можно на­звать месторазвитием цивилизации. Евразийская интеграция только началась,

и пока она затрагивает главным образом экономическую сферу. Но таким же путем пошла и европейская интеграция. С точки зрения Дзерманта, интеграцию на постсоветском пространстве следует рассматривать в контексте других нео­имперских проектов, осуществляющихся в большой Евразии, на всем материке. Докладчик привел примеры китайского и турецкого проектов. Евразийская ме­тодология способна послужить в качестве методологии сопряжения разных проектов. Необходимо постараться найти общее между большими евразийски­ми проектами. Выступавший отметил, что в Европе, Китае и Турции есть нема­ло элементов, которые могли бы быть сопряжены с евразийством. Современное евразийство – это метаидея, которая могла бы собрать близкие идеи на всем пространстве Евразии. В этом отличие современного евразийства от классиче­ского. Более того, без попытки осмыслить всю Евразию, а не только Евразию в узком смысле (как российскую цивилизацию) в настоящую эпоху евразийство не сможет развиваться, а без развития оно обречено на то, чтобы остаться в ар­хивах истории. Условием, сопутствующим развитию евразийства, является за­кат глобального доминирования Запада. Это дает дополнительный импульс эво­люции евразийских идей, применяемых для осмысления всей мировой архитек­туры. Евразийство может сыграть роль коммуникатора между разными центрами силы Евразии, в этом его положительная миссия.

Назмутдинов Б.В., кандидат юридических наук, доцент кафедры тео­рии и истории права НИУ «Высшая школа экономики», в докладе «Взгляды Николая Трубецкого на природу государства, нации и национализма» отме­тил, что Трубецкой не являлся политическим теоретиком и было бы неверно рассматривать его в таком качестве. В своих работах он исходил из класси­ческого понимания государства как единства трех элементов: власти, народа и территории. В концепции Трубецкого государство имеет вторичные при­знаки, а народ – первичные, иными словами, государство – творимое, а на­род – творец. При этом следует осознавать, что у евразийцев не было едино­го представления о природе государства. Так, например, Л.П. Карсавин и Н.Н. Алексеев развивали независимо друг от друга разные теории госу­дарства и права, которые пересекались лишь отчасти. Отсутствие общей теории государства помешало им сформулировать стройную политическую философию. Трубецкой не создал своей теории государства и права, но стал творцом оригинальной концепции нации и национализма. В представлениях Трубецкого нет места для всемирной нации и всемирного народа, а значит, и для всемирной идеократии. Трубецкой говорит о многонародной нации. В этом смысле его национализм можно назвать имперским национализмом. Рассуждая о проблеме национального единства как лингвист, Трубецкой отдает предпочтение конструкции языкового союза, а не языкового се­мейства. Поэтому славянство не способно стать основой для евразийской нации, туранский элемент войдет в нее более органично в сравнении с эле‐

ментом западного славянства (поляки, чехи, словаки и др.). Выступавший подчеркнул, что евразийская правовая политическая мысль при всей ее неоднородности испытала сильное влияние европейской философии, ко­торое проявилось в использовании ключевых дефиниций. В целом логику взглядов Трубецкого на государство и народ можно назвать логикой нацио­нализма, которой присущи внутренняя противоречивость, динамизм и ори­ентировка на государственное выражение народных чаяний. Назмутдинов поставил интересный вопрос, ссылаясь на полемическую переписку Тру­бецкого с П.С. Араповым, о творчестве новой культуры, а не о простом при­знании равенства культур, иначе говоря, о преображении евразийского ми­ра, а не его воспроизведении. Такая постановка вопроса, на наш взгляд, ак­туальна сегодня не менее, что столетие назад.

Вахитов Р.Р., кандидат философских наук, доцент кафедры философии и политологии Башкирского государственного университета, в ходе своего выступления на тему «Евразийство как учение о типах единства» постарал­ся реконструировать евразийскую методологию и охарактеризовать евра­зийство как философское целое. Первоначальное евразийство, на его вз­гляд, – это гносеологическая практика. Тема единства культуры, важнейшая для Трубецкого, раскрывается как единство в многообразии. Всякое единство включает в себя множественность. Отрицая наличие человечества как органического целого, Трубецкой предлагает картину множественного человечества. Проблема единства культуры возникает не только в поле взаи­модействия народов, но и внутри отдельно взятого народа, что в контексте российской истории иллюстрируется на примере проблемы взаимоотноше­ний верхов и низов. Евразийцы выделяют два типа единства: органическое (естественное) и механистическое (искусственное). Евразия представляет собой пример первого типа единства, а западные колониальные империи – второго. Два типа единства зависят друг от друга. Диалектика двух типов единства проявляется и в ходе русской революции. В ней же проявляется и диалектика национального (русского) и заимствованного (западного). Са­вицкий раскрывает эту мысль в статье «Два мира». Савицкий пишет: «В ка­честве попытки сознательного осуществления коммунизма, этого отпрыска “европейских развитий”, русская революция есть вершина, кульминацион­ный пункт описанного “вовлечения” и “преподания”. В то же время в судь­бах русской революции обнаруживается величайшая contradiction historique [историческое противоречие]: построенная в умысле как завершение “евро­пеизации”, революция как осуществление фактическое означает выпадение России из рамок европейского бытия. Как умысел русская революция есть осуществление прилагаемого к России европейского “просветительства-обличительства”. Как факт она не только крушение коммунизма, но устра­нение, уничтожение базы также других, помимо коммунизма, “просвети‐

тельско-обличительских” направлений» [8, с. 116]. Национал-большевизм позднего Савицкого, утверждает Вахитов, также имеет природу диалектиче­ского единства. В заключение он высказывает мысль, что евразийство как целое объединяло интуитивное применение методологии, в основе которой лежит дифференциация типов единства. Такой подход напрямую связан с платонической традицией и эйдологией как учением об идеях и способах организации целого, что позволяет сделать смелый вывод о том, что евра­зийцев можно назвать платониками на философском уровне.

Очень насыщенным оказался доклад Качеева Д.А., кандидата фило­софских наук, доцента Костанайского университета имени Ахмета Байтур­сынова. Тема его выступления – «Евразийское понимание государства как “соборной личности”». В докладе Качеев сосредоточил внимание на поня­тии соборной личности. В основании принципа соборности лежит идея о целостности духа, пронизывающего церковь, государство и общество. И хотя этот принцип проявлен в большей степени в церковной жизни, его можно рассматривать и как общий принцип бытия. Первыми термин «со­борность» стали использовать славянофилы. В.С. Соловьев, хотя и не ис­пользовал этот термин, развивал ту же идею о целостности духа в филосо­фии всеединства. Л.П. Карсавин творчески развил многие положения фило­софии В.С. Соловьева. По мысли Карсавина, государство имеет первенствующее по важности значение, поскольку через него выражается единство всех сфер. Карсавин считал, что нации и государства – это особые субъекты, обладающие своей психической реальностью. Исходя из такого понимания, он разрабатывает учение о государстве как о соборной лично­сти. Карсавин показывает взаимосвязь и взаимозависимость индивидуума и соборного субъекта. Индивид есть момент личности соборной. Чем богаче и содержательней соборная личность, тем богаче и индивидуальность. Кар­савин определял государство как выражение и осуществление, форму единства народного культурного целого [5]. По отношению к культуре госу­дарство является вторичным – это только форма ее личного бытия. Поэтому государство не должно стеснять свободное развитие культурно-народной личности, в себе и через себя открывая путь для выражения ее воли. Задача государства – направлять развитие общества, оно способно делать это как культуро-субъект выразитель творческой деятельности народа. Государству как соборной личности необходимо внутреннее содержание. Таким содер­жанием становится идеология. Носителем целостной идеологии выступает руководящая партия. Выступая как организующая сила, выражающая единство симфонической личности, она своей деятельностью обеспечивает переход к государству соборному. Господство единой идеологии, по мнению Карсавина, – это мощный консолидирующий фактор, который не следует отождествлять с деспотизмом. Важную роль в жизни государства и его

идеологии играет религиозно-нравственный идеал. Таким образом, заклю­чает Качеев, в лице Карсавина евразийцы обосновали идею государства как культуро-субъекта, или симфонической личности. В этой идее нашел вопло­щение основополагающий евразийский принцип единства в многообразии.

Хотелось бы отдельно отметить выступления китайских коллег. В Китае исследование евразийства началось поздно: с распадом Советского Союза евразийство вернулось из Европы в Россию, и китайские исследователи рус­ской философии постепенно стали обращать внимание и на евразийство. Только в 1992 г. вышла первая статья о евразийских идеях Савицкого. Ста­тья, которая называется «Евразийство», была опубликована в китайском журнале «Философские переводы». С тех пор евразийство постепенно во­шло в научную мысль Китая. На настоящий момент в Китае защищено несколько магистерских диссертаций и три кандидатские диссертации по евразийству: «Исследования по русскому классическому евразийству», «Евразийство и возрождение России», «Утерянные и восстановленные: ис­следование евразийских культурных тенденций мышления», а также изданы четыре монографии по евразийству: «Исследование исторической филосо­фии евразийства», «Исследование нового евразийства», «Исследование евразийской идеологии Савицкого», «Утерянные и восстановленные: иссле­дование евразийских культурных тенденций мышления». В дополнение к специализированным исследованиям есть также главы в работах, посвя­щенных русской философии, такие как «Введение в историю русской мыс­ли», «Русская философия в 1990-е годы», «Куда идет Россия: русская фило­софия после распада Советского Союза», «Исследование современной рос­сийской социальной мысли» и др. Можно увидеть, что китайские ученые все большее внимание уделяют евразийским идеям и включают их в различ­ные дисциплины и исследования. В целом евразийство рассматривается с разных точек зрения: философской, исторической, социологической, эко­номической, культурной и географической. Следует отметить, что ки­тайские ученые, изучающие евразийство, не рассматривают это направле­ние изолированно, а помещают его в контекст истории русской социально-философской мысли. В современную эпоху интерес к евразийству у ки­тайских ученых не падает, исследования продолжаются. На сегодня в Китае опубликовано около 500 статей по тематике евразийства.

Профессор Фуданского университета Го Лишуан выступила с докладом «Архитектура российской классической евразийской цивилизации и ее совре­менное значение». Для многих зарубежных исследователей внимание к евразий­ству обусловлено желанием разобраться в особенностях современной россий­ской идеологии, а также возможных путях развития Российского государства. Выступавшая постаралась в общих чертах обрисовать архитектуру российской цивилизации, как она видна извне, с опорой на евразийскую мысль.

Цзу Чуньмин, научный сотрудник Института философии Академии об­щественных наук КНР, представила доклад на тему «Об отношении между современным евразийством и романтизмом Германии». Связь между евразий­скими идеями и романтизмом Германии проходит через идеи славянофилов, на становление которых, по мнению ученого, оказал влияние немецкий поэт и философ Гердер, один из зачинателей славистики. Хотя это утверждение весьма спорно, параллели между славянофильством и немецким романтиз­мом весьма интересны и продуктивны. Актуальна и сегодня идея Гердера об органической цивилизации. Цзу Чуньмин определяет немецкий романтизм как критическую корректировку Просвещения, развивающую с другого ра­курса идеи индивидуальной свободы. Диалектика единства и свободы, обна­руживаемая во многих идеях немецких романтиков, прослеживается и в евра­зийских идеях. Интерес к ним обусловлен в том числе и стремлением найти разрешение вопроса о новых формах единства в эпоху глобальных тенденций.

В конце конференции состоялась интересная дискуссия. М.А. Маслин высказал мысль о том, что евразийство – это широкая дискуссионная пло­щадка без единой платформы. Он аргументировал ее тем, что идеи евразий­цев неоднородны, их нельзя привести к одному знаменателю. Вместе с тем и в таком виде они имеют большой творческий потенциал, который может быть использован современной российской философской и научной мыслью. Б.В. Назмутдинов, оппонируя Маслину и приведя свое понимание разных подходов к исследованию классического евразийства, подчеркнул ценность взгляда на евразийство как на цельное явление. А.В. Смирнов представил свой взгляд на то, как возможно развивать евразийство сегодня. По его мне­нию, развивать евразийство сегодня – это значит в первую очередь развивать свое мышление и свой язык. Он поставил под сомнение необходимость ис­кать общие основы между разными цивилизациями. Но безусловной необхо­димостью является возвращение субъектности неевропейским цивилизациям и народам. Россия – это страна многосубъектности. Проблема заключается в том, как возможно собрать разные субъекты? И что значит собрать? А.В. Смирнов полагает, что в этом деле нам не поможет понятие идентично­сти, следует использовать понятие соборности. Но использовать его таким образом, чтобы оно приобрело философское содержание, а не ограничива­лось его христианской интерпретацией. Противоречие между православным фундаментом евразийства и принятием разных логик культуры – одно из главных противоречий классического евразийства, требующее своего разре­шения. А.В. Черняев, реагируя на высказывания А.В. Смирнова, уточнил понятие соборности в историко-философском разрезе, а также провел парал­лель между этим термином и его аналогами в других языках, а именно поня­тиями кафоличности (греч.) и conciliarity (англ.). Р.Р. Вахитов, поддержав па­фос выступления А.В. Смирнова, высказался о пользе евразийской методо‐

логии для современных исследований, о необходимости собирать народы с помощью абстрактной идеологии, согласно которой все народы равны. Он обратил внимание на ту методологическую трудность, которая возникает при использовании термина «национализм» в евразийской идеологии. Евразий­ский национализм по сути своей – это не национализм (в употребляемом ны­не смысле этого слова). Поэтому конструктивным решением будет замена этого термина на другой. Развивая его мысль, Маслин предложил отказаться от концептуального аппарата догматического марксизма, который по-преж­нему активно используется многими учеными. Качеев посчитал важным сказать о значении евразийства для современного Казахстана. Многие поло­жения евразийства востребованы там на государственном уровне. Бывший президент республики Казахстан Нурсултан Назарбаев с 1994 г. продвигает идею развития общеевразийского сотрудничества, и во многом благодаря его усилиям было положено начало проекту Евразийского союза. Качеев уверен, что евразийство способно создать идейную опору для развития интеграцион­ных процессов на постсоветском пространстве, при этом следует противопо­ставить эти идеи идеологии русского мира, которая воспринимается с большой настороженностью национальными государствами.

По отзывам участников, конференция стала значимым и актуальным мероприятием для философов, культурологов, политологов, а также всех, кто интересуется вопросами евразийства как идейного течения. Всемирный день философии в Институте философии вновь стал площадкой для обсу­ждения актуальных проблем и способствовал повышению профессиональ­ных знаний слушателей. В ходе конференции «У истоков евразийства. К 100-летию выхода книги Н.С. Трубецкого “Европа и человечество”» были высказаны пожелания о проведении в 2021 г. ряда мероприятий, посвящен­ных столетию зарождения идейного течения евразийства.

Угрин Иван Михайлович – кандидат политических наук, доцент ГАУГН,

научный сотрудник сектора философских проблем политики Института философии РАН.

109240, Россия, Москва, ул. Гончарная, д. 12, стр. 1.

Ivan M. Ugrin – Ph.D. in Political sciences, Research fellow, Institute of Philosophy, Russian Academy of Sciences.

109240, 12/1 Goncharnaya st, Moscow, Russia.

ivan_ugtin@mail.ru

Список литературы

1. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М.: Аграф, 2003. 640 с.

2. Вахитов Р.Р. Диалектическое определение евразийства // Вопросы философии. 2020. № 7. С. 136–149.

3. Дзермант А.В. Беларусь – Евразия. Пограничье России и Европы. М.: Родина, 2020. 336 с.

4. Ермишин О.Т. Князь С.Н. Трубецкой. Жизнь и философия. М.: Синтаксис, 2011. 176 с.

5. Карсавин Л.П. Философия истории. Минск: Изд-во Белорусского экзархата, 2011. 768 с.

6. Оболевич Т. Семен Франк, Лев Карсавин и евразийцы. М.: Модест Колеров, 2020. 304 с.

7. Савицкий П.Н. Евразийство (опыт систематического изложения) // Континент Евразия. М.: Аграф, 1997. С. 13–81.

8. Савицкий П.Н. Два мира // Континент Евразия. М.: Аграф, 1997. С. 113–123.

9. Соловьев В.С. Оправдание добра. М.: Институт русской цивилизации; Алго­ритм, 2012. 656 с.

10. Соловьев В.С. Русская идея // Библиотека «Вехи». 2001. URL: http://www.ve­hi.net/soloviev/russianidea.html (дата обращения: 25.03.2021).

11. Смирнов А.В. Всечеловеческое vs общечеловеческое. М.: Садра: Издательский Дом ЯСК, 2019. 216 с.

12. Трубецкой Н.С. Европа и человечество // Наследие Чингисхана. М.: Эксмо, 2019. С. 89–141.

13. Трубецкой Н.С. К проблеме русского самосознания // Наследие Чингисхана. М.: Эксмо, 2019. С. 141–249.

14. Трубецкой Н.С. Общеевразийский национализм // Наследие Чингисхана. М.: Эксмо, 2019. С. 430–443.

15. Русский мир как цивилизационное пространство. М.: ИФ РАН, 2011. 301 с.

References

1. Alekseev N.N. Russkij narod i gosudarstvo. M.: Agraf, 2003. 640 s.

2. Vahitov R.R. Dialekticheskoe opredelenie evrazijstva // Voprosy filosofii. 2020. № 7. S. 136–149.

3. Dzermant A.V. Belarusʼ – Evraziya. Pogranichʼe Rossii i Evropy. M.: Rodina, 2020. 336 s.

4. Ermishin O.T. Knyazʼ S.N. Trubeckoj. Zhiznʼ i filosofiya. M.: Sintaksis, 2011. 176 s.

5. Karsavin L.P. Filosofiya istorii. Minsk: Izd-vo Belorusskogo ekzarhata, 2011. 768 s.

6. Obolevich T. Semen Frank, Lev Karsavin i evrazijcy. M.: Modest Kolerov, 2020. 304 s.

7. Savickij P.N. Evrazijstvo (opyt sistematicheskogo izlozheniya) // Kontinent Evraziya. M.: Agraf, 1997. S. 13–81.

8. Savickij P.N. Dva mira // Kontinent Evraziya. M.: Agraf, 1997. S. 113–123.

9. Solovʼev V.S. Opravdanie dobra. M.: Institut russkoj civilizacii; Algoritm, 2012. 656 s.

10. Solovʼev V.S. Russkaya ideya // Biblioteka «Vekhi». 2001. URL: http://www.vehi.net/soloviev/russianidea.html (reference date: 25.03.2021).

11. Smirnov A.V. Vsechelovecheskoe vs obshchechelovecheskoe. M.: Sadra: Izdatelʼskij Dom YASK, 2019. 216 s.

12. Trubeckoj N.S. Evropa i chelovechestvo // Nasledie Chingiskhana. M.: Eksmo, 2019. S. 89–141.

13. Trubeckoj N.S. K probleme russkogo samosoznaniya // Nasledie Chingiskhana. M.: Eksmo, 2019. S. 141–249.

14. Trubeckoj N.S. Obshcheevrazijskij nacionalizm // Nasledie Chingiskhana. M.: Eksmo, 2019. S. 430–443.

15. Russkij mir kak civilizacionnoe prostranstvo. M.: IF RAN, 2011. 301 s.