К.В. Ракова

Столкновение или сотрудничество цивилизаций? Актуальные оценки западными специалистами концепции С. Хантингтона

Kristina V. Rakova

The clash or cooperation of civilizations?
Current reviews of Huntington’s theory from western specialists

Дебют молодого специалиста
в журнале Института философии РАН

Публикуемая статья нового сотрудника Центра изучения социокультур­ных изменений К.В. Раковой, окончившей магистратуру МГИМО, и аспи­рантки кафедры социологии того же университета, – не первая ее публикация, но первая в философском журнале. За небольшое время, успешно совмещая уче­бу в аспирантуре, она включилась в работу по мегатеме «Российский проект цивилизационного развития» и, по моему совету, подготовила аналитический обзор недавних статей в западных журналах о «конфликте цивилизаций» – од­ной из наиболее авторитетных концепций состояния и тенденций развития цивилизаций как активных субъектов современного исторического процесса, обосновывавшей возможность войн, вплоть до новой мировой, на цивилизаци­онных разломах, и предлагающей некоторые способы их избежать. Автор об­зора использовала тексты специалистов нескольких стран и применила полуфор­мализованные методы анализа их оценок, выявила четыре группы оценок и сте­пень их распространенности. Это противоречивые, преимущественно критиче­ские, но частично и поддерживающие оценки концепции С. Хантингтона.

Замысел «Российского проекта цивилизационного развития» нацелен на обоснование гипотезы, противоположной конфликту цивилизаций: каждая современная цивилизация имеет своеобразное и равноценное другим цивилиза­циям ядро культуры; это позволяет цивилизациям стать факторами конструк­тивного взаимодействия как между собой, так и между странами, основани­ем позитивного многополярного мироустройства. На основе этой гипотезы разрабатывается и проект собственно российского цивилизационного разви­тия. Важный вывод для российского проекта состоит в необходимости осно‐

вательно осмыслить потенциал активности цивилизаций как субъектов ис­торических процессов в соотношении с активностью обществ и государств в современном мире.

Н.И. Лапин, руководитель Центра изучения социокультурных изменений, участник темы «Российский проект цивилизационного развития», доктор философских наук, профессор социологии, член-корреспондент РАН.

В статье дана проблемно-тематическая характеристика публикаций последнего вре­мени, в которых обсуждается концепция «столкновения цивилизаций» С. Хантинг­тона. Это прежде всего статьи, опубликованные в американских, канадских, бри­танских, испанских и французских научных журналах с высоким статусом, которые рецензируются в научной базе данных «Scopus». Охарактеризованы пять основных аспектов этих статей, значимых в контексте задач «Российского проекта цивилиза­ционного развития», в том числе интерпретация фактов межцивилизационного со­трудничества. В результате проведенного контент-анализа исследования были рас­пределены на группы по типу основополагающих факторов, рассматриваемых в ка­честве источников современных международных столкновений и конфликтов, таких как: политические и экономические интересы государств, укрепление нацио­нальной идентичности населения США, отношение к православной цивилизации. В отдельные группы вошли исследования, авторы которых позитивно оценивают теорию «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона, но не разделяют его цивили­зационное группирование стран и предлагают свою классификацию; а также ориги­нальное эмпирическое исследование о взглядах современной молодежи на цивили­зационное расположение стран в мире и их коалиций. Для анализа межцивилизаци­онного сотрудничества, помимо статей, рассмотрен коллективный научный труд «Столкновение или кооперация цивилизаций?», в котором ученые из разных стран обосновывают свою точку зрения на современное положение дел на международ­ной арене в контексте теории С. Хантингтона. Результаты аналитического обзора, полученные при проведении полуформализованной оценки с использованием ше­сти авторских переменных, свидетельствуют о том, что специалисты разных стран выдвигают аргументы за и против концепции «столкновения цивилизаций»; многие сходятся в том, что в международных конфликтах цивилизационные различия игра­ют важную роль, но более существенны столкновения политических и экономиче­ских интересов государств.

Ключевые слова: культура, международный конфликт, международные отношения, национальная идентичность, Самюэль Хантингтон, сотрудничество цивилизаций, столкновение цивилизаций, цивилизационный подход.

The article dwells on an issue-based thematic review of recent publications devoted to the civilizational approach of S. Huntington and his “clash of civilizations” theory in American, Canadian, British, Spanish and French academic journals, covered in the Scopus database. The author characterizes five main aspects of these articles in the context of the “Russian Civilizational Development Project”, including the inter­pretation of the facts of inter-civilizational cooperation. As a result of the content analy­sis, the author divides the studies into several groups according to the type of fundamen­tal factors considered as principal sources of modern international clashes and conflicts, such as: political and economic interests of states, strengthening of the national identity of the American population, affiliation with Orthodox civilization. Two special groups include studies, in which authors positively assess S. Huntington’s theory, but do not share his civilizational grouping of countries and offer their own classification; as well as the original empirical research on the perception of modern countries and its coalition

formation by modern youth. With the aim to analyze inter-civilizational cooperation, the author examines the collective work “Clash or cooperation of civilizations?” in which scientists from different countries justify their points of view on the current state on international scene in the context of Huntington’s theory. The results of the ana­lytical review, obtained during the semi-formalized assessment using six author’s vari­ables, indicate that experts from different countries put forward arguments for and against the “clash of civilizations” concept. The academic community agrees that civi­lizational differences play an important role in the emergence of military conflicts, but do not assign priority to civilizational issues, considering political and economic inter­ests of states as the root cause of modern international conflicts.

Keywords: culture, international conflict, international relations, national identity, Samuel Huntington, clash of civilizations, cooperation of civilizations, civilizational approach.

Американский социолог и политолог Самюэль Хантингтон (1927–2008) разработал концепцию «Столкновения цивилизаций», в которой выдвинул гипотезу о том, что причиной международных конфликтов теперь станут не экономика, не идеология, а культурные различия мировых цивилизаций. Этой теме С. Хантингтон посвятил статью под названием «Столкновение цивилизаций», которая в 1993 году была опубликована в журнале «Foreign Affairs» [9]. Три года спустя американский социолог на основе данной ста­тьи опубликовал историко-философский трактат «Столкновение цивилиза­ций и преобразование мирового порядка» [10], в котором дал развернутое обоснование концепции и изложил свое понимание развития событий в ми­ре после холодной войны.

Статья и книга С. Хантингтона были написаны в ответ на работу Френ­сиса Фукуямы «Конец истории и последний человек» [5]. Вместо «конца ис­тории человечества» С. Хантингтон сконструировал цивилизационную мо­дель активных субъектов международной арены, культурные отличия кото­рых служат основой для возникновения вооруженных столкновений. Он полагал, что в современном мире существуют восемь ключевых цивили­заций: западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, право­славно-славянская, латиноамериканская и африканская. По его мнению, культурные различия между цивилизациями являются не только реальными, но и фундаментальными: «…Люди разных цивилизаций по-разному смот­рят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гра­жданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанно­стей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия скла­дывались столетиями. Они не исчезнут в обозримом будущем…» [21, с. 3].

В качестве следующего аргумента С. Хантингтон выдвинул тезис о том, что в мире постоянно увеличивается количество взаимодействий между людьми, принадлежащими к разным цивилизациям, так как мир становится «меньше». Например, североафриканское население иммигрирует во Фран‐

цию. В последнее время цифровые технологии сокращают расстояния меж­ду жителями разных континентов и стирают границы между государствами.

Почему С. Хантингтон обратил внимание общественности именно на культурные различия? По его мнению, они наиболее устойчивы по срав­нению с экономическими и политическими различиями: «…В бывшем Со­ветском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые превра­титься в бедных, а бедняки – в богачей, но русские при всем желании не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы – армянами… Религия раз­деляет людей еще более резко, чем этническая принадлежность. Человек может быть полуфранцузом и полуарабом, и даже гражданином обеих этих стран. Куда сложнее быть полукатоликом и полумусульманином» [21, с. 4]. В книге расширена и углублена аргументация статьи: «…Здесь я предпринял попытку доработать, детализировать, дополнить и, по воз­можности, уточнить вопросы, сформулированные ранее, а также развить многие другие идеи и осветить темы, не рассмотренные прежде вовсе или затронутые мимоходом…» [22, с. 7]

Анализируя отношения между государствами, С. Хантингтон отмечает, что на макроуровне именно культурно-религиозные аспекты являются осно­вой экономического сотрудничества. Так, Организация экономического со­трудничества включает в себя десять неарабских мусульманских стран: Иран, Пакистан, Турция, Азербайджан, Казахстан, Киргизия, Туркмения, Таджикистан, Узбекистан и Афганистан. С. Хантингтон приходит к выводу о том, что столкновение цивилизаций происходит одновременно на микро- и макроуровнях. Жители разных стран, расположенных на линиях разлома между цивилизациями, конфликтуют друг с другом, в то время как государ­ства создают конфликтующие между собой международные организации в борьбе за власть и контроль, утверждая свое место на мировой арене.

Концепция С. Хантингтона вызвала всплеск реакций не только в США, но и в других странах, в том числе в постсоветской России. Книга «Столк­новение цивилизаций и преобразование мирового порядка» за короткий срок была переведена на русский язык [22, 23] и подверглась критическому рассмотрению российскими специалистами [17, 18, 19, 20]. В рамках дан­ного аналитического обзора представлены девять статей, опубликованных в западных научных журналах. Это работы, в которых современные изме­нения на международной арене рассмотрены через призму концепции «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона, оценивая ее сильные и сла­бые стороны, при выборе статей, мы отдавали предпочтение изданиям с высоким статусом, которые рецензируются в научной базе данных «Sco­pus». Практически все авторы рассматриваемых исследований ссылаются и на статью С. Хантингтона, и на его книгу. Британский ученый и журна­лист из Египта Эмад Эль-Дин Айша в своем исследовании ссылается

не только на книгу и статью С. Хантингтона, но и на ряд других его работ, которые были написаны с 1957 по 2001 год. Важно отметить, что большинство западных специалистов, критикующих концепцию «столкно­вения цивилизаций» С. Хантингтона, не уделяют особого внимания его ав­торскому определению «цивилизации» и не признают активную роль циви­лизации в отношении государства, смещая фокус своих исследований на столкновение политических, экономических и социальных интересов стран, их населения и политических лидеров.

При характеристике этих публикаций выделены несколько аспектов, значимых в контексте мегатемы Института философии РАН «Российский проект цивилизационного развития». Прежде всего, это вопрос о том, что служит источником международных столкновений и вооруженных конфлик­тов: противоречия между цивилизациями или между государствами – их по­литические, властные, экономические притязания и интересы? Или более конкретно – продвижение интересов США на мировой арене? Специальное внимание уделено исследованиям, авторы которых обсуждали столкнове­ния, относящиеся к православной цивилизации (используя терминологию С. Хантингтона, западные специалисты называют российскую именно пра­вославной). Отдельно представлены аргументы экспертов, которые поддер­живают основную идею «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона, но предлагают свои цивилизационные группировки стран. Выделена пози­ция авторов, акцентирующих не только столкновения, но и сотрудничество цивилизаций; в этой связи рассмотрен сборник статей «Столкновение или кооперация цивилизаций?».

Столкновения цивилизаций
или властно-политических и экономических интересов
стран, государств, социальных групп?

В 2000 году, вскоре после публикации книги С. Хантингтона амери­канский политолог и профессор Йельского университета Брюс Рассет сов­местно с профессором Алабамского университета Джоном Р. Онилом и до­центом Университета штата Иллинойс Микаэлене Кокс опубликовали в «The Journal of Peace Research» (журнал публикует научные статьи и обзо­ры книг в области исследований проблем мира и конфликтов, урегулирова­ния конфликтов и международной безопасности) статью «Clash of Civiliza­tions, or Realism and Liberalism Déjà Vu? Some Evidence» (пер.: «Столкнове­ние цивилизаций или реализм и либерализм как дежавю? Некоторые доказательства») [14]. Авторы соглашаются, что концепция «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона может быть использована для интерпретации конфликта между США и Ираком, однако они подчеркивают, что его теория

лишь частично применима к событиям первого десятилетия холодной вой­ны и еще в меньшей степени пригодна для анализа международных кон­фликтов далекого прошлого. Критики Хантингтона выдвинули гипотезу, что реалистический и либеральный подходы в большей мере способны объяс­нить столкновения, возникающие между странами и регионами: первопричи­ной межгосударственных конфликтов являются политические и экономиче­ские институты, нормы и практики. Так, по мнению авторов, демократиче­ские страны отличаются более тесными связями друг с другом по сравнению со странами с автократической формой правления. Авторы также подчерки­вают, что достичь порядка и стабильности на международной арене, даже между цивилизациями, можно посредством переговоров между ведущими странами различных цивилизаций.

Б. Рассет, Дж.Р. Онил и М. Кокс ссылаются на ранее опубликованные исследования доцента Университета штата Пенсильвания Э. Хендерсона, который в своих работах рассматривал не сами цивилизации, а способность религии, этнической принадлежности и языкового родства уменьшить веро­ятность возникновения войн между государствами [7, 8]. Он показал, что миротворческое влияние религии гораздо слабее по сравнению с объединя­ющим воздействием государственной формы правления. Э.А. Хендерсон также говорил о том, что географическое расположение стран, а именно близость границ, является одной из наиболее весомых причин возникнове­ния вооруженных конфликтов, оставляя культурные различия в стороне. Б. Рассет, Дж.Р. Онил и М. Кокс подчеркивают, что большинство конфлик­тов, которые С. Хантингтон выделил по линиям разлома цивилизаций, пред­ставляли собой противостояния соседних государств, которые были ожидае­мы, независимо от того, существовали между этими странами культурные противоречия или нет.

По мнению авторов, из 50 наиболее масштабных этнополитических кон­фликтов, возникших в 1993–1994 годах, лишь 18 вооруженных столкновений были вызваны цивилизационными противоречиями [14, с. 588–589]. Критики также сопоставили концепцию С. Хантингтона с историческими данными о международных конфликтах с 1950 по 1992 год, используя такие перемен­ные, как наличие договора, соглашения или пакта между странами (ALLY), наличие/отсутствие стран-соседей первого и второго порядка (CONTIG). Со­поставления показали, что цивилизационные границы играют важную роль в формировании альянсов стран, но они не столь значимо влияют на эконо­мические отношения и уровень демократии, чтобы рассматривать цивилиза­ционные «разломы» в качестве ключевых факторов военных конфликтов. Б. Рассет, Дж.Р. Онил и М. Кокс считают, что военные, политические и эко­номические интересы стран и народов, которые были измерены переменны­ми реалистического и либерального подходов (шкала с показателями уров‐

ней автократии и демократии в стране; шкала уровней экономической зави­симости страны в торговых отношениях с другими странами; упомянутые переменные ALLY, CONTIG, а также DISPUTE, которая отображает угрозу применить силу или фактическое применение военной силы в отношении другой страны за один год), дают более подробное и обоснованное пред­ставление о феномене межгосударственного насилия, чем концепция «столкновения цивилизаций». Более актуальными и существенными яв­ляются такие факторы, как общие узы демократии и экономической взаимо­зависимости: они объединяют одни группы стран и одновременно разделя­ют другие. Таким образом, наиболее верной стратегией правительства, по мнению критиков, является распространение демократии (мирным путем) и экономических связей на те части мира, которые до сих пор имеют статус изолированных стран.

Через 10 лет после публикации книги Хантингтона преподаватель Мадридского университета Комплутенсе Рафаэль Бюстос опубликовал в испанском журнале «Revista UNISCI» (входит в Scopus, четвертая квар­тиль) критическую статью (авт. пер.) «Краткое размышление об идеях ци­вилизации, культуры и религии. Псевдотеории страха и основы для диало­га в международном сообществе», в которой сформулировал возражения против тезисов С. Хантингтона [3]. Р. Бюстос называет теорию С. Хан­тингтона псевдотеорией и считает, что сами цивилизации, в отличие от го­сударств, многонациональных компаний и других организаций, не яв­ляются действующими акторами международных отношений. Более того, автор настаивает на том, что цивилизационный фактор не стоит отрицать, но нельзя и рассматривать его в качестве истинной детерминанты взаимо­действия мировых держав.

Р. Бюстос оспаривает тезис С. Хантингтона о том, что крупнейшие в исто­рии международные конфликты были между цивилизациями. Автор считает, что, напротив, они были внутри одной цивилизации, о чем свидетельствуют Первая и Вторая мировые войны. Р. Бюстос считает, что цивилизации всегда состоят из обществ с различными культурными и религиозными ценностями, которые соперничают друг с другом за признание, идентичность и власть. Ав­тор видит причины международных столкновений не только в цивилизацион­ных и религиозных различиях, но и в политических и экономических проти­востояниях интересов государств. Он приходит к выводу, что современные международные отношения нуждаются в диалоге, основанном на эффектив­ном использовании интеллекта, разума и принципов гуманизма политически­ми деятелями для поддержания мира и коллективного благополучия.

Через четверть века после публикации статьи С. Хантингтона выпускник Национального университета Кильмеса (Буэнос-Айрес, Аргентина), эконо­мист и политолог Николас Сальвони опубликовал статью «Обзор теории

«столкновения цивилизаций» и культурных войн спустя 25 лет» (авт. пер.), в которой провел анализ сформулированных в научных кругах аргументов за и против концепции С. Хантингтона, а также оценил ее потенциал в прогнозировании конфликтов мирового масштаба [15]. Автор напомнил ра­боту известного американского дипломата, доктора философских наук, про­фессора, историка и лингвиста Дж.Ф. Мэтлока «Can civilizations clash? (Reply to Samuel P. Huntington)» (пер.: «Могут ли цивилизации сталкиваться? (Ответ Самюэлю Хантингтону)») в журнале Американского философского общества «Proceedings of the American Philosophical Society» («Труды Амери­канского философского общества»). В этой статье Дж.Ф. Мэтлок критиковал подход С. Хантингтона к определению «цивилизации», в частности, его утверждение о том, что существует всеобщее согласие относительно приро­ды, динамики и идентичности цивилизаций [12]. Дж.Ф. Мэтлок считал, что между различными государствами одной цивилизации не всегда существует лояльность и единство, а если и существует, то это не обязательно связано с цивилизационными факторами, зачастую это имеет отношение к экономи­ческим или политическим факторам. Дж.Ф. Мэтлок также опровергал идею С. Хантингтона о том, что именно цивилизационные и культурные различия являются основополагающей причиной конфликта. Например, если в одном регионе сосуществуют две разные цивилизации, обе склонные к насиль­ственному урегулированию конфликтов – именно эта их общая характери­стика послужит основанием для возникновения вооруженного конфликта, а не их цивилизационные различия. Дж.Ф. Мэтлок пришел к выводу, что С. Хантингтон преувеличивает роль цивилизационных отличий и не берет во внимание цивилизационные сходства, что делает концепцию «столкнове­ния цивилизаций» инструментально непригодной для прогнозирования буду­щих противоречий на мировой арене.

Николас Сальвони поддерживает авторов, которые критикуют С. Хан­тингтона за грубые упущения и методологическую категоричность, и счита­ет неправильным рассматривать культурные различия в качестве ключевой причины будущих международных конфликтов. Экономические и историче­ские факторы бывают в такой же или даже в большей степени значимыми при определении причины вооруженных конфликтов не только между стра­нами, но и между целыми цивилизациями.

Н. Сальвони соглашается с мнением профессора сравнительной полито­логии и исследования демократии при Берлинском университете им. Гум­больдта и директором отдела «Демократия и демократизация» в Берлинском научном центре социальных исследований Вольфганга Меркель о том, что С. Хантингтон смог уверенно предсказать основной сценарий глобальных ци­вилизационных столкновений современности, несмотря на повсеместно крити­куемые методологические недостатки его теории. Под такими столкновениями

автор имеет в виду конфликты между коалициями исламских стран и Запа­дом, а также распространение терроризма в западных странах. В то же время Н. Сальвони подчеркивает, что хотя имеются доказательства существования межцивилизационных конфликтов, не стоит рассматривать культурный фак­тор в качестве основополагающей причины таких столкновений. Он приходит к выводу, что для понимания динамики международных отношений крайне важно брать во внимание различные уровни анализа и учитывать не только культурные аспекты, но и экономические, исторические, политические факто­ры, а также прямые и косвенные последствия вестернизации в различных ча­стях мира. Ученым необходимо быть крайне внимательными и осторожными при классификации существующих цивилизаций, чтобы не допускать грубых обобщений и предрассудков. В этой связи ряд авторов обратили внимание на то, что за акцентом на столкновении цивилизаций у С. Хантингона подчас скрываются государственные интересы США.

Продвижение С. Хантингтоном интересов США
на мировой арене, укрепление американской идентичности

В 2003 году британский ученый и журналист из Египта Эмад Эль-Дин Айша опубликовал в академическом журнале «International Studies Perspectives» (входит в Scopus, первая квартиль; издательство «Oxford University Press») статью (авт. пер.) «Самюэль Хантингтон и геополитика американской идентичности: роль внешней политики в столкновении циви­лизаций внутри Америки» [1]. Э. Айша разделяет мнение американских коллег о том, что цивилизационные отличия не являются первопричиной международных конфликтов и вооруженных столкновений и полагает, что теория С. Хантингтона в большей степени позволяет определить самих участников конфликта, но не его причины. Э. Айша подчеркивает, что циви­лизации противоборствуют по тем же причинам, по которым сталкиваются правители, государства-нации и идеологии: преследование собственных ин­тересов, захват близлежащих территорий, перераспределение ресурсов и идеологическое превосходство. Цивилизацию можно рассматривать в ка­честве ненамеренного инструмента вооруженного столкновения, но не клю­чевого источника конфликта.

Э. Айша представляет свое видение концепции «столкновения цивилиза­ций» через призму цивилизационных противостояний внутри США, свиде­телем которых был C. Хантингтон. Автор отмечает, что чувство националь­ной идентичности у населения США не подкреплено многовековой историей или этнической принадлежностью. Американское общество можно охаракте­ризовать как раздробленное ввиду короткой истории страны и многоэтнично­го состава населения. Идентичность граждан США, их коллективное «мы»

основывается на политических ценностях, сформулированных в Деклара­ции независимости США, а также на идеологии. Следовательно, по мне­нию автора, отсутствие фундаментальной национальной идентичности обусловливает низкую интегрированность американского общества и слу­жит хрупким основанием для национального единства страны. Отсюда по­является необходимость во внешнем противнике в лице государства, региона или идеологии, который будет способствовать становлению амери­канской идентичности и объединению многоэтничного народа США. Таки­ми противниками в свое время были Великобритания, наполеоновская Европа, нацистская Германия, Советский Союз и коммунизм. Следователь­но, окончание холодной войны и отсутствие нового врага может стать основной причиной распада США. Э. Айша критически относится к пози­ции С. Хантингтона и считает, что остальным странам необходимо стре­миться к минимизации любой возможности возникновения международ­ных вооруженных конфликтов и разрешать проблемы внутри государства не за счет внешних войн, а мирным способом: с помощью государствен­ных деятелей, политиков и интеллигенции.

Более того, в упомянутом исследовании экономиста и политолога Н. Сальвони также описываются идеи К. Кабальеро и преподавателя фило­софии из Университета Жироны Анны Кинтанас, которые критикуют кон­цепцию С. Хантингтона за продвижение политических интересов США по­сле окончания холодной войны [15]. К. Кабальеро подчеркивает, что харак­теристика цивилизаций, сформулированная С. Хантингтоном, в большей степени отвечает стратегическим интересам Америки, нежели самим циви­лизациям. В качестве примера К. Кабальеро приводит выделение С. Хан­тингтоном Японии в отдельную самостоятельную цивилизацию без учета буддийских и конфуцианских корней страны.

В 2019 году в испанском научном журнале «El Ágora USB» (от др.-греч. «агора» – рыночная площадь в древнегреческих полисах, являвшаяся местом общегражданских собраний) было опубликовано исследование двух политологов из Военного университета Нуэва-Гранада Т.П. Баутиста Сафар и К. Молина Сантамария «Del Choque de Civilizaciones al choque con la realidad: Samuel Huntington 20 años después» («От столкновения ци­вилизаций к столкновению с реальностью: Самюэль Хантингтон 20 лет спустя») [2]. Авторы публикации полагают, что работы С. Хантингтона, олицетворяют и оправдывают американскую политику мирового господства. Так, США используют наличие внешнего врага в качестве фактора, обеспечивающего внутреннюю сплоченность многоэтничного американского населения [2, с. 221–222].

Западные ученые о конфликтах,
связанных с отношением к православной цивилизации

В 2014 году доктор социальной и исторической антропологии, француз­ский специалист по Балканам Жан-Франсуа Госсио опубликовал во француз­ском журнале «Diasporas» (входит в Scopus, третья квартиль в тематической категории «Культурология») статью (пер.) «Балканские общества и война миров», в которой рассмотрел конфликты на территории Балканских стран через призму концепции «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона [6].

Ж. Госсио пишет, что Балканские страны находятся на пересечении трех «миров», трех цивилизаций – западной, исламской и православной. Анализируя этот регион, автор отмечает двойственность его положения: с одной стороны, можно говорить о мирном смешении цивилизаций, а, с другой, – возникает тревожная нестабильность на основе культурного разнообразия стран. Так, болгарский город Пловдив олицетворяет смесь культур, представленную православными болгарами, армянами, турками, евреями. Однако религиозное разнообразие остается самобытной чертой древнего Филиппополиса (одно из древних названий города Пловдив), в котором даже сегодня живут сообщества «поклоняющихся солнцу» дано­вистов. Многие населенные пункты, расположенные на всей территории Балканского полуострова, как правило, иллюстрируют множественную культурно-религиозную идентичность.

Распад Югославии и распад Советского Союза занимают первое место среди событий после окончания холодной войны, приводимых С. Хантинг­тоном в качестве примеров, которые могут быть истолкованы в свете циви­лизационной парадигмы и из которых можно было бы сделать вывод о том, что балканский регион обречен на повторяющиеся войны и конфликты из-за расположения на «линии разлома» между тремя цивилизациями. Ж. Гос­сио подчеркивает, что вооруженные конфликты на территории бывшей Югославии в период с 1991 по 2001 год поддаются интерпретации с пози­ции теории «столкновения цивилизаций» и, действительно, были вызваны этническими и религиозными противоречиями, но, единственный факт, ко­торый не может быть объяснен с позиций цивилизационного подхода, по мнению автора, это поддержка боснийских мусульман со стороны западных держав, включая США [6, c. 218]. Ж. Госсио пишет, что югославские кон­фликты насчитывают большое количество ситуаций, в которых первопричи­ной разрушения существовавшей социальной системы являлось политиче­ское давление извне, а не внутренние культурные противоречия населения.

Вышеупомянутое исследование Т.П. Баутиста Сафар и К. Молина Сан­тамария «Del Choque de Civilizaciones al choque con la realidad: Samuel Huntington 20 años después» также посвящено анализу современных меж­дународных отношений России и Украины через призму основных посту‐

латов теории С. Хантингтона [2]. Авторы отмечают, что С. Хантингтон в статье и книге о «столкновении цивилизаций» говорил о возможном кон­фликте между Россией и Украиной несмотря на то, что страны принадле­жат к одной цивилизации. Возможность вооруженного столкновения меж­ду этими странами обусловлена, по мнению С. Хантингтона, спорными территориями, вопросами о Черноморском флоте, экономическим проти­востоянием интересов и вопросами ядерного оружия. Согласно концепции С. Хантингтона принадлежность к одной цивилизации снижает вероят­ность столкновения российского и украинского народов – что действитель­но имело место вплоть до крымского кризиса 2014 года. Т.П. Баутиста Са­фар и К. Молина Сантамария основывают свой анализ на критических по­ложениях, выдвинутых другими учеными.

Первым рассматривается утверждение о том, что С. Хантингтон не учи­тывает роль государств и влиятельных политических деятелей в международ­ных отношениях, ставя на первое место цивилизации и придавая им первосте­пенное значение. Авторы полагают, что не цивилизации контролируют госу­дарства, а наоборот – государства контролируют цивилизации, подчеркивая, когда им это выгодно, цивилизационное единство с другими странами.

Второе положение состоит в том, что С. Хантингтон допускает ошибку и преувеличивает важность традиций и культурных ценностей, которые свойственны каждой цивилизации, и недооценивает значимость современ­ности и секуляризма.

Третьей точкой опоры исследователей является положение о том, что цивилизации определяют развитие государств, которые входят в их состав. Более того, цивилизационная идентичность якобы имеет приори­тет над государственной и гражданской идентичностью. По мнению Т.П. Бау­тиста Сафар и К. Молина Сантамария, утверждение С. Хантингтона о том, что будущие войны предопределяются линиями цивилизационных «расколов», в некоторой степени снимает ответственность с политических деятелей за воз­никновение вооруженных конфликтов и их эскалацию. В таком случае урегу­лирование цивилизационных столкновений представляется невозможным в связи с тем, что принадлежность к той или иной цивилизации, как и этниче­ская идентичность людей, является предписанным социальным статусом.

Четвертое положение заключается в том, что не стоит возлагать глав­ную роль за линии раскола между государствами на экономические интере­сы Запада или, в более широком смысле, – на интересы развитых стран. Следует сконцентрировать внимание на роли могущественных сообществ, влиятельных политиков и принципов справедливости.

Пятый тезис С. Хантингтона, который подвергся критике, заключается в предположении, что западная цивилизация превосходит другие цивилиза­ции по скорости распространения своих ценностей на регионы и страны,

принадлежащие к другим цивилизациям, хотя Запад признает, что у каждой цивилизации имеется соответствующий набор ценностных установок, кото­рые могут быть поддержаны всеми цивилизациями. Азиатские государства, в свою очередь, умеют различать хорошие и плохие (дисфункциональные) ценности западной цивилизации, стремятся придерживаться первых и обхо­диться без вторых, заменяя их своими ценностными ориентациями.

Последнее, шестое, положение касается первопричин раскола, возник­шего между западной цивилизацией и православным миром, между запад­ными странами и латиноамериканскими государствами.

Статью и книгу С. Хантингтона о столкновении цивилизаций также об­виняют в том, что они олицетворяют и оправдывают американскую политику мирового господства. США используют наличие внешнего врага в качестве фактора, обеспечивающего внутреннюю сплоченность многонационального американского населения. Наконец, Т.П. Баутиста Сафар и К. Молина Санта­мария приходят к мысли о том, что критические отзывы ученых о концепции «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона позволяют глубже изучить контекст крымского конфликта. Авторы статьи приводят некоторые положе­ния С. Хантингтона об Украине. В результате историко-культурного разделе­ния отношения между Россией и Украиной могут развиваться по одному из следующих сценариев.

1. 1. Отношения между Крымом и Россией определяются тесными истори­ческими и культурными связями, а линия раскола располагается между преимущественно русскоязычной православной Восточной Украиной, чье население по своему составу (т.к. русских на территории Восточной Украины больше), менталитету и национальной идентичности ближе к русскому народу, и преимущественно украиноязычной Западной Украиной, которая в большей степени разделяет ценности Запада и принципы демократии и стремится к получению членства в ЕС.

2. 2. В начале 1990-х годов проблемы, связанные с ядерным оружием, были очевидны и многие считали, что конфликт неизбежен, учитывая под­держку Украины со стороны Запада для сдерживания военной мощи России. Однако с точки зрения теории «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона, вероятность вооруженного противостояния украинско­го и русского народов должна быть низкой на фоне общих культурных и исторических связей православной цивилизации. Беря во внимание линию раскола между Восточной и Западной Украиной, представляется вероятным факт присоединения Восточной Украины к России.

3. 3. С. Хантингтон рассматривает сценарий, в котором Украина остается единым государством, как наиболее вероятный и полагает, что незави­симый статус Украины позволит ей тесно сотрудничать с Россией. Бу­дущие противоречия, по мнению С. Хантингтона, будут в основном

связаны со столкновением экономических интересов, урегулирование которых может осуществляться благодаря общим культурным особен­ностям и тесным связям этих двух стран.

Продолжая анализ, Т.П. Баутиста Сафар и К. Молина Сантамария под­черкивают влияние вышеупомянутых сценариев на ход исторических собы­тий в этом регионе и считают, что Крым имеет свои исторические и культурные особенности, которые отличают его от других пророссийских территорий на востоке Украины. Крым сохранил статус автономной респуб­лики в составе РСФСР до его передачи в состав Украинской ССР Н. Хруще­вым в 1954 году. Несмотря на то, что с 1 декабря 1991 года Всеукраинский референдум подтвердил независимость Украины от СССР, Крым неодно­кратно стремился к провозглашению своей независимости.

Дипломатический конфликт, связанный с украинским кризисом, обу­словлен двумя факторами. Во-первых, введение взаимных санкций в связи с присоединением Крыма к России. Во-вторых, отказом Евросоюза вклю­чить Россию в переговоры и в Соглашении об ассоциации между Украиной и Европейским союзом. 27 февраля 2014 года процесс оккупации Крыма Россией стал воплощением гипотезы С. Хантингтона о возможном расколе между Западной и Восточной Украиной и о том, что основные восточные территории Украины, таких как Донецкая, Луганская, Харьковская, Одес­ская, Херсонская, Днепропетровская и Запорожская области, могут принять сторону России.

С другой стороны, авторы считают, что С. Хантингтон был прав в отно­шении того, что линии раскола трансформируют политические границы, что было наглядно проиллюстрировано при присоединении Крымского по­луострова к России, в котором большинство населения составляют русские. Среди тезисов, на которых Самюэль Хантингтон основывает столкновение цивилизаций, он утверждает, что цивилизации станут новым игроком в международной системе. Так, православная цивилизация стала определя­ющим фактором присоединения Крымского полуострова к России, однако, не оставляя в стороне ряд политических и экономических интересов. Кроме того, С. Хантингтон утверждал, что раскол мира определяется и экономиче­скими вопросами, и поэтому в случае присоединения Крыма видно, как западная экономическая мощь, материализованная в Соглашении об ассоци­ации Украины с Европейским Союзом, вызвала антизападные настроения среди населения Украины.

Как отмечают Т.П. Баутиста Сафар и К. Молина Сантамария, немало­важно то, что средства массовой информации и их влияние на создание культуры являются новым фактором, который не был предвиден С. Хан­тингтоном. Украинское восстание, которое привело к присоединению Кры­ма к России, является феноменом, выходящим за рамки столкновения циви‐

лизаций, оно формирует ряд национальных интересов, которые будут направлять действия государств, независимо от цивилизационных границ, которые были созданы историей.

Авторы приходят к выводу, что концепция «столкновений цивилизаций» актуальна для событий, произошедших 20 лет после ее выхода в свет. Про­российская часть Украины может пойти по стопам Крымского полуострова и добиться возвращения в Россию благодаря своим историческим и культур­ным связям. Более того, несмотря на многостороннюю критику, которой С. Хантингтон подвергся после публикации статьи и книги, исторические доказательства придали его теории обоснованность. Крымский вопрос пока­зал, что хотя цивилизация не признается в качестве главного актора между­народных отношений, в некоторых случаях она способна превосходить эко­номические и политические интересы государств при осуществлении их внешней политики.

В 2018 году Д. МакКарти опубликовал в американском консерватив­ном академическом журнале «Modern Age» статью под названием «Whose Civilization? Which Clash?» (пер.: «Чья цивилизация? Какое столкнове­ние?») [13]. Большая часть исследования посвящена критическому анали­зу классификации цивилизаций С. Хантингтона и авторскому видению разделения стран на цивилизации, о котором пойдет речь позже. Рассу­ждая о православной цивилизации, Д. МакКарти отмечает, что православ­ные страны имеют жесткую, но в основном оборонительную стратегию, которая может показаться удивительной на фоне деятельности России на Украине и в Сирии. По мнению автора, Россия представляет опасность для тех государств, которые находятся на ее периферии, и является источ­ником бед для Запада. Однако у России нет ни средств, ни морального ду­ха для преобразования мира. Одним из самых важных аспектов позиции православной цивилизации в борьбе мировых держав являются ее взаимо­отношения с другими цивилизационными блоками: если она выбирает стратегию вражды с Западом, тогда произойдет подъем постзападного миропорядка, в котором, скорее всего, будет доминировать Восточная Азия. С другой стороны, если бы православная цивилизация была в ладу с Западом, условно говоря, она могла бы стать ценным союзником в про­тивостоянии другим цивилизациям.

Однако географическая близость и общие христианские корни западной и православной цивилизаций могут только подчеркивать их различия. Пра­вославная цивилизация достаточно устойчива к процессу вестернизации.

Авторские подходы к цивилизационному группированию стран

Д. МакКарти положительно относится к концепции «столкновения ци­вилизаций» С. Хантингтона и использует ее в качестве теоретико-методо­логической основы изучения перспектив развития современных междуна­родных отношений. Однако автор в своем исследовании формулирует два ключевых вопроса: почему С. Хантингтон не включил Латинскую Амери­ку в Западную цивилизацию? Почему Япония отличается от остальной Восточной Азии, которая сама по себе является культурно неоднородным регионом? Если Франция и Германия включены в одну категорию стран западной цивилизации, то нет оснований относить Японию и Китай (наря­ду с другими государствами, которые Хантингтон называет «конфуци­анскими») к разным цивилизациям. Языковые, исторические и религи­озные связи между Японией и остальным Дальним Востоком столь же прочны, как и связи между ведущими государствами других цивилиза­ций. Сегодня, когда баланс между Китаем и Японией склоняется в сторону Китая, остается меньше аргументов в пользу выделения Японии в отдель­ную цивилизационную группу. Поэтому Д. МакКарти предлагает сокра­тить восемь цивилизаций Хантингтона до семи, и, хотя Япония могла бы войти в широкую «конфуцианскую» категорию, в географическом пла­не Японию можно отнести к «восточноазиатской» цивилизации. Таким об­разом, главными цивилизационными блоками в современном мире являют­ся: западная, восточноазиатская, латиноамериканская, африканская, ислам­ская, индуистская и православная (включает Россию и христианские страны славянского мира) цивилизации.

Д. МакКарти пишет, что в настоящее время существуют две цивилиза­ции, которые могли бы претендовать на статус центра мирового порядка: Восточная Азия и Запад [13, c. 10–11]. Попытка западной цивилизации контролировать мировой порядок была основана на пропаганде идеологии материализма, и сильно направлена вовне. Китай же, напротив, как верхов­ная держава Восточной Азии, мог бы построить мировой порядок, не пыта­ясь сделать кого-либо еще китайцем. Большинство китайцев, в конечном итоге, достигнут уровня процветания, близкого (если не выше) к тому, что Запад определяет как средний класс. Если это произойдет, Китай и Восточ­ная Азия затмят Запад как богатейшую цивилизацию мира и центр мировой экономической активности. Д. МакКарти подчеркивает, что Китай станет промышленным гигантом с крупнейшим в мире потребительским рынком. Данное экономическое положение позволит Китаю укрепить свою военную мощь и позицию на мировой арене. Китай станет сильнее и богаче не толь­ко любого соседнего государства, но и любой другой цивилизации. Он ста­нет центром мирового притяжения, не сделав ни единого выстрела.

Если будущее Восточной Азии выглядит ослепительно ярким, то для других цивилизаций оно кажется туманным. Население Индии в течение нескольких лет превысит население Китая, и уже сейчас в Индии наблюда­ются более высокие темпы экономического роста. Но Индии предстоит пройти долгий путь, чтобы догнать Китай по абсолютному богатству: ВВП Индии на душу населения едва превышает пятую часть китайского.

Говоря о странах африканской цивилизации, автор отмечает, что к 2050 году Нигерия, Эфиопия и Демократическая Республика Конго войдут в десятку самых густонаселенных стран мира и представляется неясным, к чему может привести стремительный рост населения в этом регионе [13, c. 11]. Так, если экономический рост и политический режим не будут развиваться в таком же темпе, как и рост населения, то вряд ли можно ожи­дать чего-то положительного. По сути, большая часть Африки в настоящее время является полем битвы между исламом и христианством, и религи­озный баланс сил непредсказуем.

Д. МакКарти пишет, что исламская культура необычна тем, что в настоя­щее время не имеет центрального, основного государства. Это способствует тенденции исламского мира распространять терроризм и мятежи. Раньше у ислама были центральные государства, от раннего халифата до Османской империи, но сегодня за первенство в исламском мире борются сразу несколь­ко стран – Саудовская Аравия, Иран, Турция и в какой-то степени Пакистан.

Говоря о латиноамериканских странах, Д. МакКарти подчеркивает, что Латинская Америка может со временем стать открытой для заимствования западноевропейского образа жизни, но есть риск, что Запад сам станет по­хожим на Латинскую Америку в политическом и экономическом плане: Ла­тинская Америка представляет собой западную цивилизацию во времена краха политических и гражданских институтов [13, c. 12].

В заключение автор приходит к выводу, что если ислам добьется успе­ха в Африке, то родится новая великая исламская цивилизация – возможно, даже с Европой в качестве ее окончательного ядра. Но также возможен иной путь развития событий: более широкое исламское культурное присут­ствие в Европе может спровоцировать в ответ христианское возрождение. И если христианство будет превалировать над исламом в африканском регионе, велика вероятность становления афро-европейского христианско­го мира в противовес Европе, жестоко раздираемой столкновениями меж­ду исламом, христианством и либерализмом. Вместо цивилизации, ориен­тированной на недостижимое мировое господство и порядок, Запад дол­жен снова стать цивилизацией, ориентированной на национальное государство как политическую форму, наиболее подходящую для стран западного блока.

Н. Сальвони в рассмотренной выше статье также поддерживает крити­ку классификации цивилизаций, предложенной С. Хантингтоном. При этом Н. Сальвони ссылается на фундаментальное исследование «Choque de civi­lizaciones? Una revisión crítica de la teoría de Samuel Huntington» (пер.: «Столкновение цивилизаций? Критический анализ теории Самюэля Хантингтона») испанского специалиста по социальной антропологии из университета Страны Басков Дж.М. Кабесаса, который считает, что С. Хантингтон допускает грубую ошибку, не учитывая и не выделяя культурные меньшинства, существующие в различных цивилизациях [15]. По мнению испанского ученого, такое упущение приводит к тому, что в концепции «столкновения цивилизаций» не берется во внимание тот факт, что зачастую именно культурные и этнические меньшинства являют­ся важными участниками международных конфликтов и играют немало­важную роль при их урегулировании. Более того, Дж.М. Кабесас критиче­ски относится к подходу С. Хантингтона при выделении одной исламской цивилизации. Дж.М. Кабесас считает, что страны исламского мира следует разделить как минимум на 10 подгрупп. К мнению испанского ученого присоединился руководитель отдела Института международных исследова­ний Китая Дж. Юньхуэй. Выразив несогласие с типизацией С. Хантингто­ном конфуцианской цивилизации, он заявил, что (авт. пер.) «…профессор Хантингтон не только полностью не понимает конфуцианство, но и имеет глубинные предрассудки против конфуцианства, конфуцианской цивилиза­ции, внутренней и внешней политики КНР…» [11, с. 4].

Теоретическая проблема цивилизационного группирования стран полу­чила и оригинальную эмпирическую верификацию.

Картирование расположения цивилизаций
в сознании современной молодежи

В 2020 году в бельгийском журнале «BSGLg» (фр. «Bulletin de la Société Géographique de Liège» – пер. «Бюллетень географического общества Льежа», входит в Scopus, четвертая квартиль) опубликована статья двух профессоров Университета Парижа 1 Пантеон-Сорбонны К. Диделон Луазо и Я. Ришара. Рассматривая предложенную С. Хантингтоном классификацию цивилизаций и концепцию их столкновения в качестве реальной модели цивилизационного мироустройства, авторы эмпирически проверили ее существование в созна­нии современных студентов, преимущественно принадлежащих к исламской и западной цивилизациям [4]. Авторы подчеркивают, что в рамках геополити­ческого анализа важно учитывать то, как люди воспринимают мироустрой­ство и каким образом они располагают родную страну и остальные государ­ства в своем сознании. Проверялись следующие гипотезы:

• – если концепция мира, разделенного на несколько цивилизаций, являет­ся широко распространенным взглядом, то представления о мире у сту­дентов будут обладать общими чертами и характеристиками, независи­мо от стран и регионов, к которым они принадлежат;

• – студенты из стран одной цивилизации, будут идентифицировать себя как «членов» этой цивилизации: предполагается, что, рисуя карту мира, они поместят страну, в которой живут, а также страны, относящиеся к той же цивилизации, в один географический район;

• – если представление о мире в значительной степени обусловлено циви­лизациями, то в названии регионов, нарисованных респондентами, бу­дет использоваться специальная лексика, которая либо относится к опи­санию этих цивилизаций («исламский», «западный», «православный», «африканский» и т.д.), либо отсылает к идее конфликта, столкновения и соперничества.

С июля 2009 по январь 2010 года было опрошено около 11 тыс. студентов третьего курса бакалавриата из 18 стран: Азербайджан, Бельгия, Бразилия, Венгрия, Египет, Индия, Камерун, Китай, Мальта, Молдова, Португалия, Рос­сия, Румыния, Сенегал, Тунис, Турция, Франция, Швеция [24]. Данные стра­ны охватывают почти все цивилизации, выделенные С. Хантингтоном, за ис­ключением буддийской и японской. Авторы отмечают, что выборка не­большая, так как некоторые цивилизации представлены только одной страной, например, из стран африканской цивилизации в выборку вошли сту­денты из Камеруна. Респондентам предлагалось разделить мир на 2–5 регио­нов и дать им соответствующие названия. Согласно полученным результатам, ответы студентов свидетельствуют о сильной тенденции к центрированию со­здаваемых ими карт в пользу их родной страны, в которой проводился опрос. Данная тенденция проявлялась и в нумерации регионов: регион, пронумеро­ванный цифрой «1», нарисованный и названный первым, представлял собой регион, в котором находился сам респондент.

По мнению авторов исследования, это означает, что карты мира, со­здаваемые студентами, отражают их способ позиционирования себя в про­странстве и их мировоззрение. Более того, при расположении регионов на карте мира студенты должны были распределить страны по группам, которые, по их мнению, имеют общие экономические, культурные или ци­вилизационные черты. Это позволило проанализировать положение регио­на, в котором находятся респонденты, узнать его название и то, какие региональные пространства студенты считают отличающимися от того, к которому они принадлежат.

Результаты исследования показали, что совпадение лексики, используе­мой португальскими, французскими, бельгийскими и шведскими студента­ми, свидетельствует об общем мировоззрении жителей Западной Европы.

Поскольку страны исламской цивилизации, согласно ответам респондентов, слабо связаны между собой, а Турция и Тунис в некоторой степени коррели­рует не с исламской цивилизацией, а с западной, постольку в терминах, ис­пользуемых представителями исламской цивилизации, было зафиксировано мало общего. У респондентов, живущих в исламских странах, не выявлено единодушно разделяемого мировоззрения. Более того, некоторые студенты графически изобразили единство между исламской и западной цивилизаци­ями, а то и между всеми цивилизациями.

В заключение авторы указывают на малую распространенность теории С. Хантингтона: исследование показало, что в сознании молодежи разделе­ние мира на зоны представлено континентально, а не цивилизационно. Ре­зультаты опроса свидетельствуют о том, что опрошенные студенты из разных стран не разделяют представление С. Хантингтона о мире и его идею о столкновении между цивилизациями и строят карты, в которых страны группируются по политико-географическому, а не цивилизационно­му основанию. При этом К. Диделон Луазо и Я. Ришар указывают на огра­ниченность своего эмпирического исследования и предполагают, что сту­денты из США предложили бы такое видение мира, которое олицетворяло бы идею столкновения цивилизаций. Кроме того, выборка состояла только из студентов и было бы интересно провести опрос среди других категорий населения. Наконец, авторы полагают, что ментальные карты и взгляды на устройство мира меняются с течением времени под влиянием междуна­родных событий. Так, конфликт в Сирии, исламские столкновения в Европе и США и регулярное упоминание темы цивилизаций в СМИ могут способ­ствовать распространению концепции С. Хантингтона в некоторых странах.

Столкновение или сотрудничество цивилизаций?

Выше были отмечены позиции некоторых специалистов относительно позитивного взаимодействия между цивилизациями. Специального внима­ния заслуживает книга «Clash or Cooperation of Civilizations? Overlapping In­tegration and Identities» (авт. пер.: «Столкновение или кооперация цивилиза­ций? Пересечение интеграции и идентичностей»), которая была опублико­вана в Англии в 2009 году. Она представляет собой коллекцию ряда научных исследований, посвященных проблемам цивилизационных кон­фликтов и интеграционных процессов в современном мире [16]. Книга со­стоит из десяти глав, четыре из которых написаны В. Зенком – датским уче­ным из Ольборгского университета; остальные главы принадлежат канад­ским, турецким, испанским и датским исследователям. В первой главе освещаются основные идеи о развитии исламизма, об «альянсах цивилиза­ций» в современных международных отношениях, о процессе объединения

африканских стран и препятствий к их унификации, о сотрудничестве стран Северной Африки и Южного Средиземноморья с ЕС, о способности ЕС как внешнеполитического субъекта оказывать влияние на страны южного и вос­точного побережья Средиземного моря, а также о феномене перманентного «столкновения цивилизаций», возникающего при пересечении цивилизаций вследствие миграционных процессов.

В главе (пер.) «Столкновение цивилизаций внутри стран MENA8? Ислам против светского гражданского общества и провал продемократиче­ской политики» преподаватель канадского Университета Лаваля (Université Laval) Франческо Каваторта анализирует попытку США и Евросоюза демо­кратизировать страны MENA посредством как жесткой (со стороны США), так и мягкой (со стороны Евросоюза) силы. Эта попытка не увенчалась успехом, а наоборот, радикализировала правящие элиты данного региона. Ф. Каваторта подчеркивает, что без высокого уровня развития гражданского общества в стране крайне сложно создать «почву» для распространения де­мократии [16, c. 27–42]. По мнению автора, разделить регион MENA на две категории – исламские и светские страны – достаточно проблематично, так как есть множество примеров такого разделения внутри одной страны. Так, в Тунисе светское население конфликтует с исламским: светский лагерь стремится достичь более высокого уровня развития демократии в стране, а лагерь исламистов критически относится к западному типу современно­сти и не стремится к разделению религии и формы правления, считая, что ислам должен служить опорой государственной политики страны. Таким образом, Ф. Каваторта открыто не критикует концепцию «столкновения ци­вилизаций», но в то же время, преподносит пример того, как в рамках одной цивилизации возникает масштабное вооруженное противостояние, основан­ное на идеологических и религиозных отличиях и представлениях о предпо­читаемой стратегии развития своей страны.

В главе (пер.) «Вне столкновения цивилизаций: сближение турецкой исламской элиты с Западом» турецкий академик и писатель И. Даги связы­вает конфликт между исламистским и светским гражданскими обществами в странах Северной Африки и Ближнего Востока с провалом продемократи­ческой политики США и Европы в этом регионе [16, c. 43–64]. В Северной Африке и на Ближнем Востоке (за исключением Турции) прогресс развития демократии, похоже, остановился. Это нельзя объяснить «слабым» гра‐

---

жданским обществом, напротив, оно живое и динамичное. Но в этих стра­нах гражданское общество разделено между светскими и исламистскими группами. Силы гражданского общества лишь в редких случаях могут объединиться против авторитарных режимов, потому что их ценности принципиально различны. Они также глубоко «раздроблены» недоверием, особенно светской стороны по отношению к исламистам. Светский лагерь не может должным образом настаивать на свободных выборах, опасаясь, что исламисты победят, а затем подавят либеральные ценности. Разные по­литические режимы способны настраивать элементы гражданского обще­ства друг против друга и увековечивать авторитарное правление. Европей­ская (и американская) политика фактически ухудшила ситуацию односто­ронней поддержкой светской части гражданского общества, углубив раскол внутри гражданского общества стран Ближнего Востока и невольно способ­ствовав сохранению авторитарного правления.

В главе (пер.) «Альянс цивилизаций: Испанский подход к преодоле­нию разрыва между исламом и Западом» профессор Цюрихского универ­ситета С. Досенроде совместно с политологом из испанской Националь­ной ассоциации политических наук и социологии К. Булайхом рассматри­вают наиболее масштабную инициативу по налаживанию международных отношений между странами различных культур и религий – создание Аль­янса цивилизаций по предложению Испании и Турции, сформулированно­му в 2004 году [16, c. 65–82]. Бывший премьер-министр Испании Х. Сапа­теро считал, что между Западом и арабским миром может возникнуть «стена непонимания», которая приведет к столкновению цивилизаций, в связи с чем предложил создать международный альянс и получил под­держку турецкого президента Р.Т. Эрдогана. Действовавший в тот период 7-й Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан положительно отреагировал на инициативу и назначил «Группу высокого уровня» для анализа цивили­зационного недопонимания и разработки практических подходов к реше­нию этой проблемы. Группа направила доклад в ноябре 2006 года и опре­делила четыре направления работы: образование, молодежь, миграция и СМИ. Данная инициатива переросла в институциолизированную прак­тическую деятельность. Авторы прослеживают развитие событий на осно­ве оригинальных материалов, таких как интервью или рабочие докумен­ты, и дают одновременно положительную и критическую оценки проекту «Альянс цивилизаций»: с одной стороны, благодаря данной инициативе удалось объединить много мусульманских и западных правительств, кото­рые стремятся к улучшению взаимопонимания, несмотря на свои культур­ные различия; с другой стороны, возникает новая возможность для про­движения авторитарных режимов Ирана или Сирии, а также имели место противоречия в Испании, в которой Народная партия (одна их двух основ‐

ных политических партий страны) крайне негативно была настроена по отношению к «Альянсу цивилизаций». Авторы приходят к заключе­нию, что только время сможет наглядно показать, является ли «Альянс ци­вилизаций» успешным проектом или нет.

В главе (пер.) «Препятствия на пути к африканскому единству – немецкая перспектива» профессор Цюрихского университета С. Досенроде рассматри­вает процесс объединения африканских стран и анализирует основные тре­бования плюралистических сообществ, обеспечивающие безопасность (например, общие ценности, отзывчивость правительств к потребностям друг друга и предсказуемость поведения правительств). Автор приходит к выводу, что нет условий для полноценного континентального единства стран Африки [16, c. 83–108]. В частности, представляется крайне трудным преодо­ление пропасти между странами Северной Африки, которые активно сотруд­ничают и взаимодействуют с европейскими государствами, и странами Афри­ки южнее Сахары. В качестве дальнейшего пути развития международных от­ношений автор предлагает создание региональных зон мира, начиная с менее масштабных организаций, таких как Южноафриканский таможенный союз.

В главе (пер.) «Европейская безопасность и “Столкновение цивилиза­ций”: различия внешней политики Франции, Германии и Великобритании в отношении стран Средиземноморья и Ближнего Востока» доцент, руково­дитель отдела Центра современных исследований Ближнего Востока Уни­верситета Южной Дании Питер Сиберг, сосредоточил внимание на способ­ности стран Европейского союза оказывать политическое влияние на страны южного и восточного побережья Средиземного моря (Ирака, Турции, страны регионов Магриба и Машрика и не только) [16, c. 147–166]. Он отмечает, что в странах ЕС существует консенсус о необходимости совместной работы над вопросами, касающимися их внутренней безопасности. Данный консенсус укрепился после террористического акта 11 сентября 2001 года и терактов в Мадриде (2004 года) и Лондоне (2005 года). Постепенно борьба с терро­ризмом и иммиграционный контроль были объединены во внешнеполитиче­ских дискурсах стран Европы. Концепция «Столкновения цивилизаций» снова стала актуальной. В связи с отсутствием единства ЕС не смог суще­ственно повлиять на ситуацию в отмеченных регионах, а настойчивое стрем­ление ЕС к демократии и верховенству прав человека не привело к смене ав­торитарных политических режимов в странах Средиземноморья и Ближнего Востока. Три крупнейших государства европейского сообщества проводят свою собственную внешнюю политику в области безопасности, независи­мую от других стран ЕС. В результате международная активность ЕС в отно­шении стран Ближнего Востока остается на довольно низком уровне. В стра­нах Средиземноморья и Ближнего Востока представление о ЕС как о «спон­соре», а не «игроке» сохраняется вместе с огромным дефицитом доверия.

В главе (пер.) «Гражданство и культурные столкновения: Карикатур­ный скандал и изменение представлений о гражданстве» доцент Центра современных исследований Ближнего Востока из Университета Южной Дании Дж. Фелдт пишет, что культурная интеграция населения стран Ближнего Востока в европейское общество сыграла важную роль в распа­де европейской культуры на составные части (диверсификация культуры), через который прошла значительная часть населения Европы [16, c. 167–182]. Чем обусловлена необходимость в изменениях политики государ­ства в сфере культуры? Ответ довольно прост: она обусловлена тем, что интеграция в сфере торговли, СМИ, политике безопасности не всегда способствует становлению процесса культурной интеграции. Автор отме­чает, что крайние антизападные настроения исламизма, в том числе, в рамках светских политических движений заметны по всему Ближнему Востоку; та же картина более или менее характерна и для Европы, где озабоченность национальной и европейской идентичностью получила та­кое распространение, что только крайне левые все еще выступают за мультикультуралистскую политику.

С точки зрения автора, в настоящее время культурная политика в Евро­пе формулируется таким образом, что иммиграция выходцев с Ближнего Востока воспринимается как угроза принципам европейской либеральной демократии. Одним из примеров культурного столкновения мусульман и европейцев является «Карикатурный скандал» 2005–2006 годов, связан­ный с иллюстрациями, который в Дании спровоцировал культурные дебаты огромных масштабов. Дебаты касались различий между традиционной ли­беральной сферой датского общества и культурой мусульманских имми­грантов, в частности такие аспекты, как свобода слова, уважение, толерант­ность и признание. В Дании «Карикатурный скандал» не сопровождался массовыми демонстрациями и проявлениями насилия, так как дебаты ве­лись среди датских интеллектуалов. Однако данный скандал был очень зна­чим для мусульманских иммигрантов в Дании, которые считали, что дат­ская газета Jyllands-Posten в большей степени намеренно высмеивала их ре­лигию с одобрения датского правительства, нежели соблюдала принцип свободы слова в Дании.

За последние 10–15 лет культурные столкновения внутри Европы меж­ду иммигрантами из Ближнего Востока и европейским населением количе­ственно возросли, но вместе с этим возросло и их значение в культурной по­литике. Иммигранты-мусульмане требуют справедливости на местном, региональном и глобальном уровнях. Дж. Фелдт приходит к выводу о том, что причины повышенного внимания к культурным столкновениям и культурной политике в целом заключаются не только в проблемах инте­грации Европы и Ближнего Востока, но и в нынешнем балансе между либе‐

рализмом и демократией в Европе. Этот баланс привел к консенсусу в отно­шении либеральной экономической и социальной политики, которая более или менее ограничивает права иммигрантов и процесс их интеграции в европейское общество.

В. Зенк в трех главах (6, 9, 10) рассматривает долгосрочную перспекти­ву развития постепенной европеизации стран Северной Африки, которая связана с расширением сотрудничества с государствами-членами ЕС [16, c. 109–146]. В среднесрочной перспективе развитие демократии в дан­ном регионе представляется реальным, что свидетельствует о важном шаге на пути к большей европеизации, несмотря на цивилизационно-культурные отличия между североафриканскими и европейскими странами. По мнению В. Зенка, Европа всегда была в культурном отношении очень разнооб­разным регионом, такой она является и сейчас. Но, в отличие от прежних времен, сегодня существует базовый консенсус в отношении таких принци­пов, как демократия, верховенство закона или прав человека.

Автор приходит к выводу о том, что именно эта система ценностей позволяет странам с разным культурным происхождением мирно сотруд­ничать и взаимодействовать друг с другом. Как только эти принципы на­чнут соблюдаться, интеграция и сотрудничество станут возможными, не­смотря на многочисленные культурные различия и противоречия. Напри­мер, некоторые мусульманские страны уже сделали шаг в этом направлении. Турция преуспела в этом больше остальных. По мнению В. Зенка, когда Турция решительно примет принципы демократии и верхо­венства закона, не останется причин не принимать ее в ЕС. В отличие от Питера Сиберга, В. Зенк рассматривает такое развитие событий как весьма вероятное и реальное. Вступление Турции в ЕС сделает очевид­ным, что ЕС является сообществом, основанным на политических и конституционных принципах, оставаясь при этом культурно открытым и диверсифицированным объединением.

В заключение В. Зенк отмечает, что некоторые современные события и процессы в мировом обществе являются примерами явного столкнове­ния цивилизаций и идентичностей, в то время как другие социальные фе­номены в различных странах олицетворяют наглядное сотрудничество стран, принадлежащих к разным цивилизациям [16, c. 207–217]. ЕС ока­зывает финансовую поддержку Африканскому союзу, а также поддержи­вает отношения с арабскими странами, улучшая их трансграничную ин­фраструктуру и налаживая таможенные процедуры. Очевидно, что ЕС не видит более угрозы в объединении Африки или арабских стран. Напротив, с точки зрения Брюсселя, серьезной проблемой на южном и восточном берегах Средиземного моря является балканизация, посколь­ку она замедляет развитие стран. Невысокий уровень развития регионов

на юге и юго-востоке Европы рассматривается как проблема и для ЕС, в связи с чем практически все правительства стран Средиземноморья стремятся улучшить отношения друг с другом.

Формализация и интерпретация оценок
концепции С. Хантингтона

Таким образом, проведенный проблемно-тематический анализ публика­ций специалистов нескольких западных стран указывает на то, что их авто­ры обращают внимание как на сильные, так и на слабые стороны теории «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона и ее методологических воз­можностей при анализе и прогнозировании сценариев прошлых и будущих международных столкновений. «Сильными сторонами» теории С. Хантинг­тона можно считать признание активности цивилизаций как субъектов со­циальных процессов и трансформаций в обществе. А под «слабыми сторо­нами» мы подразумеваем латентное намерение американского социолога переключить внимание общественности со стратегии США по утвержде­нию мирового господства и проамериканской однополярности на цивилиза­ционные противоречия и столкновения. Отметим также, что одни ученые разделяют главные постулаты теории С. Хантингтона, но не согласны с его цивилизационной классификацией стран, в то время как другие исследова­тели считают, что ключевой причиной вооруженных конфликтов являются не культурно-религиозные различия народов, а столкновения политических и экономических интересов государств.

Для более конкретной характеристики оценок экспертов мы провели полуформализованный анализ результатов обзора с использованием трех альтернативных пар авторских переменных:

1. 1. S – (subject) – согласие с пониманием цивилизации в качестве субъекта процессов; O – (object) – согласие с пониманием цивилизации как объек­та, а не субъекта процессов.

2. 2. aCG – (agreement with civilizational grouping) – согласие с цивилизацион­ным группированием стран С. Хантингтона; dCG – (disagreement with civilizational grouping) – несогласие с его цивилизационным группирова­нием стран.

3. 3. eH – (explicit Huntington) поддержка и вера в искренность позиции С. Хантингтона; iH – (implicit Huntington) – выявление латентного смысла позиции Хантингтона, заключающегося в защите и продвиже­нии интересов США.

Наличие оценок по каждой переменной мы фиксировали по каждому автору в каждом тексте, представленном в обзоре. В результате получено частотное распределение переменных (Табл. 1).

Таблица 1. Частотное распределение переменных

Переменная	Частота	Сумма частот	% от суммы частот
S	9	61	14,7
O	16		26,2
aCG	16		26,2
dCG	2		3,2
eH	14		22,9
iH	4		6,5

Как видим, наиболее поддерживаются переменные O и aCG. Они од­новременно выражают как отрицание парадигмы С. Хантингтона, который рассматривал цивилизации в качестве субъекта, а не объекта исторических процессов, так и согласие с его цивилизационным группированием стран. Напротив, переменная S, которая является «маркером» авторов, разделяю­щих подход С. Хантингтона к цивилизации как к субъекту процессов на мировой арене, почти вдвое уступает пониманию цивилизации как объекта и занимает третье место. На втором месте оказалась перемен­ная eH, которая выражает поддержку и веру в искренность позиции С. Хан­тингтона, в отличие от противоположной ей переменной iH, которая свиде­тельствует о выявлении латентного смысла в виде продвижения стратегиче­ских интересов США для установления американской гегемонии; она получила небольшую поддержку и расположилась на предпоследнем месте. Последнее место заняла переменная dCG, что свидетельствует о том, что лишь небольшое количество экспертов не разделяют цивилизационное группирование стран С. Хантингтона.

Дальнейший анализ этого противоречивого распределения, учитываю­щий позиции авторов оценок, позволил выделить четыре группы эксперт­ных позиций и определить их сравнительную распространенность (% от суммы частот для четырех групп: 61×4 = 244). Приведем их, следуя от наибольшей к наименьшей распространенности.

1. 1. Позиция «SOaCGeH» – эксперты в общем согласны как с цивилизаци­онным группированием стран С. Хантингтона, так и с концепцией «столкновения цивилизаций» в целом; они полагают, что современные цивилизации могут быть как объектами, так и субъектами международ­ных столкновений и вооруженных конфликтов в зависимости от сло­жившейся ситуации на международной арене. Это самая распростра­ненная позиция (почти 90% от суммы частот переменных для четырех позиций).

   Авторы: Дж. Фелдт, Ж. Госсио, а также книга «Clash or Cooperation of Civilizations?».

1. 2. Позиция «SOaCGiH» – цивилизация одновременно является как объек­том, так и субъектом (в том числе ненамеренным инструментом) совре­менных вооруженных столкновений и конфликтов; при этом эксперты отмечают латентное продвижение стратегических интересов США и де­мократии в регионы с иной культурой и религией с целью утверждения американской гегемонии; позиции экспертов также объединяет согласие с цивилизационным группированием стран С. Хантингтоном. Это вто­рая по распространенности позиция (около 74% от суммы частот для четырех позиций).

   Авторы: Э. Айша, Т.П. Баутиста Сафар и К. Молина Сантамария, К. Диделон Луазо и Я. Ришар, Ф. Каваторта.

2. 3. Позиция «OaCGeH» – источниками конфликтов эксперты считают по­литические и экономические интересы стран и государственных дея­телей, а также политический режим и форму правления, в контексте ве­стернизации; это превращает цивилизацию в объект социальных про­цессов, в то время как субъектом выступает государство, которое оказывает непосредственное влияние на современные международные отношения. Это третья по распространенности позиция (52% от суммы частот для четырех позиций).

   Авторы: И. Даги, С. Досенроде и К. Булайх, П. Сиберг, В. Зенк, Дж.Ф. Мэтлок, Н. Сальвони, Б. Рассет и Дж.Р. Онил, Р. Бюстос.

3. 4. Позиция «SdCGeH» – преимущественно субъектом социальных тур­булентностей в обществе являются этнические и религиозные проти­воречия; линии разлома между цивилизациями действительно яв­ляются «фронтом» вооруженных столкновений между различными этническими общностями; однако предложенное С. Хантингтоном цивилизационное группирование стран, их цивилизационная иденти­фикация требуют методологической доработки и фактических кор­ректив. Это наименее распространенная позиция (около 40% суммы частот для четырех позиций).

   Авторы: Д. МакКарти, Дж.М. Кабесас.

Таким образом, публикации последнего десятилетия свидетельствуют о том, что западное научное сообщество не пришло к единому мнению от­носительно того, прав ли был Самюэль Хантингтон, действительно ли гла­венствующей причиной возникающих вооруженных конфликтов являются цивилизационные отличия стран и народов или за этим стоят политические и экономические интересы государств? В некоторых ситуациях культурные различия народов поистине послужили фактором эскалации конфликтов, в то время как во многих других случаях столкновения разгорались в связи с политическими, экономическими или идеологическими противоречиями. Тем не менее, в некоторых регионах отмечается наглядное сотрудничество

стран, принадлежащих к разным цивилизациям, которых объединяют схо­жие экономические, политические или идеологические интересы. В то же время история предоставляет немало примеров масштабных вооруженных столкновений и войн в рамках одной цивилизации.

В целом мнения западных экспертов сходятся в том, что сегодня при определении генезиса вооруженных конфликтов не всегда представляется возможным интерпретировать конфликт исключительно через цивилизаци­онную призму, так как международные отношения представляют собой сложную флуктуирующую систему, включающую в себя культурный, соци­альный, политический, экономический и многие другие аспекты, смешение и конфронтация которых нередко приводят к масштабным столкновениям народов и государств. Тем не менее, следует обязательно принимать во вни­мание цивилизационные противоречия при анализе международных проти­востояний как прошлого и настоящего, так и будущего.

Ракова Кристина Викторовна – младший научный сотрудник Центра изучения социокультурных изменений Института философии РАН.

109240, Россия, Москва, ул. Гончарная, д. 12, стр. 1.

Kristina V. Rakova – Junior research fellow, Institute of Philosophy, Russian Academy of Sciences.

109240, 12/1 Goncharnaya str., Moscow, Russia.

rakova@iph.ras.ru

Список литературы

1. 1. Aysha Emad el-Din. Samuel Huntington and the Geopolitics of American Identity: The Function of Foreign Policy in America’s Domestic Clash of Civilizations // International Studies Perspectives. 2003. № 4. P. 113–132.

2. 2. Bautista Safar T.P, Molina Santamaría X. Del Choque de Civilizaciones al choque con la realidad: Samuel Huntington 20 años después // El Ágora USB. 2019. № 19 (1). P. 220–230.

3. 3. Bustos R. Breve reflexión sobre las ideas de civilización, cultura y religión. Pseudoteorías del miedo y bases para el diálogo en la sociedad internacional // Revista UNISCI Discussion Papers. 2007. No. 14. P. 11–18.

4. 4. Didelon Loiseau C., Richard Y. La géographie à la recherche des civilisations de Huntington, analyse des représentations du monde // BSGLg. 2020. No. 74. P. 5–22.

5. 5. Fukuyama F. The end of history and the last man. N.Y.: The Free Press, 1992. 418 p.

6. 6. Gossiaux J.F. Les sociétés balkaniques et la guerre des mondes // Diasporas. 2014. No. 23–24. P. 215–229.

7. 7. Henderson E. Culture or Contiguity? Ethnic Conflict, the Similarity of States, and the Onset of Interstate War, 1820–1989 // Journal of Conflict Resolution. 1997. No. 41 (5). P. 649–668.

8. 8. Henderson E. The Democratic Peace through the Lens of Culture, 1820–1989 // International Studies Quarterly. 1998. No. 42 (3). P. 461–484.

9. 9. Huntington S. The clash of civilizations? // Foreign Affairs. 1993. No. 72 (3). P. 22–49.

1. 10. Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y.: Simon and Schuster, 1996. 369 p.

2. 11. Junhui J. Algunas observaciones sobre “El choque de las civilizaciones” de Huntington // Relaciones Internacionales. 1996. No. 10. P. I–IV.

3. 12. Matlock J.F. Can civilization clash? // Proceedings of the American Philosophical Society. 1999. No. 143 (3). P. 428–439.

4. 13. McCarthy D. Whose Civilization? Which Clash? // Modern Age. 2018. No. 60 (4). P. 5–14.

5. 14. Russett B.M., Oneal J.R., Cox M. Clash of Civilizations, or Realism and Liberalism Déjà Vu? Some Evidence // Journal of Peace Research. 2000. No. 37 (5). P. 583–608.

6. 15. Salvoni N. Revisión de la “Teoría del Choque de Civilizaciones” y las Guerras Culturales a 25 años de su formulación. 2017. URL: https://www.researchgate. net/publication/332277728_Revision_de_la_Teoria_del_Choque_de_Civilizaciones­_y_las Guerras_Culturales_a_25_anos_de_su_formulacion Resumen (дата обраще­ния: 02.08.2021).

7. 16. Zank W. Clash or Cooperation of Civilizations? Overlapping Integration and Identities. Farnham, UK: Routledge, 2009. 242 p.

8. 17. Абдулагатов З.М. Грозит ли исламу столкновение с христианством (доводы против «Столкновения цивилизаций») // Россия и мусульманский мир. 2010. № 6. С. 155–160.

9. 18. Грачев Н.И. Столкновение цивилизаций, мир империй и социалистическая система хозяйства // Россия: тенденции и перспективы развития. 2017. № 12 (3). С. 778–782.

10. 19. Ковалев А.Н. Столкновение современных цивилизаций // Вестник Воронеж­ского государственного технического университета. 2009. № 7. С. 79–81.

11. 20. Косухин Н.Д. Политизация ислама и столкновение цивилизаций // Россия и му­сульманский мир. 2007. № 9. С. 138–148.

12. 21. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. № 1. С. 33–48.

13. 22. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / Самюэль Хантингтон; [пер. с англ. Т. Велимеева]. М.: АСТ, 2016. 640 с.

14. 23. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / Самюэль Хантингтон; [пер. с англ. К. Королева]. М.: АСТ, 2021. 576 с.

15. 24. Beauguitte L., Didelon C., Grasland C. Le projet EuroBroadMap. Visions de l’Europe dans le monde // Politique européenne 2012/2 (№ 37). P. 156–167. URL: https://www.cairn.info/revue-politique-europeenne-2012-2-page-156.htm (дата об­ращения: 27.06.2021).

References

1. 1. Aysha Emad el-Din. Samuel Huntington and the Geopolitics of American Identity: The Function of Foreign Policy in America’s Domestic Clash of Civilizations // International Studies Perspectives. 2003. No. 4. P. 113–132.

2. 2. Bautista Safar T.P. Molina Santamaría X. Del Choque de Civilizaciones al choque con la realidad: Samuel Huntington 20 años después // El Ágora USB. 2019. No. 19 (1). P. 220–230.

3. 3. Bustos R. Breve reflexión sobre las ideas de civilización, cultura y religión. Pseudoteorías del miedo y bases para el diálogo en la sociedad internacional // Revista UNISCI Discussion Papers. 2007. No. 14. P. 11–18.

4. 4. Didelon Loiseau C., Richard Y. La géographie à la recherche des civilisations de Huntington, analyse des représentations du monde // BSGLg. 2020. No. 74. P. 5–22.

5. 5. Fukuyama F. The end of history and the last man. N.Y.: The Free Press, 1992. 418 p.

6. 6. Gossiaux J.F. Les sociétés balkaniques et la guerre des mondes // Diasporas. 2014. No. 23–24. P. 215–229.

1. 7. Henderson E. Culture or Contiguity? Ethnic Conflict, the Similarity of States, and the Onset of Interstate War, 1820–1989 // Journal of Conflict Resolution. 1997. No. 41 (5). P. 649–668.

2. 8. Henderson E. The Democratic Peace through the Lens of Culture, 1820–1989 // International Studies Quarterly. 1998. No. 42 (3). P. 461–484.

3. 9. Huntington S. The clash of civilizations? // Foreign Affairs. 1993. No. 72 (3). P. 22–49.

4. 10. Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y.: Simon and Schuster, 1996. 369 p.

5. 11. Junhui J. Algunas observaciones sobre “El choque de las civilizaciones” de Huntington // Relaciones Internacionales. 1996. No. 10. P. I–IV.

6. 12. Matlock J.F. Can civilization clash? // Proceedings of the American Philosophical Society. 1999. No. 143 (3). P. 428–439.

7. 13. McCarthy D. Whose Civilization? Which Clash? // Modern Age. 2018. No. 60 (4). P. 5–14.

8. 14. Russett B.M., Oneal J.R., Cox M. Clash of Civilizations, or Realism and Liberalism Déjà Vu? Some Evidence // Journal of Peace Research. 2000. No. 37 (5). P. 583–608.

9. 15. Salvoni N. Revisión de la “Teoría del Choque de Civilizaciones” y las Guerras Culturales a 25 años de su formulación. 2017. URL: https://www.researchgate. net/publication/332277728_Revision_de_la_Teoria_del_Choque_de_Civilizaciones_­y_las Guerras_Culturales_a_25_anos_de_su_formulacion Resumen (date of access: 02.08.2021).

10. 16. Zank W. Clash or Cooperation of Civilizations? Overlapping Integration and Identities. Farnham, UK: Routledge, 2009. 242 p.

11. 17. Abdulagatov Z.M. Grozit li islamu stolknovenie s hristianstvom (dovody protiv «Stolknoveniya civilizacij») // Rossiya i musul’manskij mir. 2010. No. 6. S. 155–160.

12. 18. Grachev N.I. Stolknovenie civilizacij, mir imperij i socialisticheskaya sistema hozyajstva // Rossiya: tendencii i perspektivy razvitiya. 2017. No. 12 (3). S. 778–782.

13. 19. Kovalev A.N. Stolknovenie sovremennyh civilizacij // Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta. 2009. No. 7. S. 79–81.

14. 20. Kosuhin N.D. Politizaciya islama i stolknovenie civilizacij // Rossiya i musul’manskij mir. 2007. No. 9. S. 138–148.

15. 21. Hantington S. Stolknovenie civilizacij? // Polis. 1994. No. 1. S. 33–48.

16. 22. Hantington S. Stolknovenie civilizacij  / Samyuel’ Hantington; [per. s angl. T. Velimeeva]. M.: AST, 2016. 640 s.

17. 23. Hantington S. Stolknovenie civilizacij  / Samyuel’ Hantington; [per. s angl. K. Koroleva]. M.: AST, 2021. 576 s.

18. 24. Beauguitte L., Didelon C., Grasland C. Le projet EuroBroadMap. Visions de l’Europe dans le monde // Politique européenne 2012/2 (No. 37). P. 156–167. URL: https://​www.cairn.info/revue-politique-europeenne-2012-2-page-156.htm (date of access: 27.06.2021).