Круглый стол
«Проблемы цивилизаций
в трудах Института философии»
20 октября 2021 г.

А.В. Смирнов

Вступительное слово

Первое, что я хотел бы сказать, – этот круглый стол проходит на пересе­чении двух линий. Одна линия – линия нашего большого общеинститутско­го проекта «Российский проект цивилизационного развития», и в рамках обсуждения этой проблематики мы проводим этот круглый стол. Вторая ли­ния – это линия столетия Института, столетнего юбилея. Эти две линии не взаимоисключающие, а, наоборот, взаимоусиливающие, поскольку разра­ботка проблематики, которая обозначается общей «шапкой» цивилизацион­ной проблематики, занимала достойное место в истории Института. Но что такое вообще «разговор о цивилизационной проблематике»?

Я бы сказал, что те, кто решаются говорить об этом, и в данном случае я это и к себе отношу, конечно, совершают очень смелый поступок. Потому что, с моей точки зрения, цивилизационный проект в смысле научного проекта столь же сложен, сколь геномный проект или проект «человеческий мозг», т.е., иначе говоря, он требует совокупного усилия десятков, если не сотен ученых. Когда каждый из нас решается говорить от своего имени, то, конечно, принимает на себя весь риск по необходимости неполного освещения этой проблематики. Но в самом деле для того, чтобы говорить о цивилизациях, вступать в «океан» этой проблематики, нужно обладать це­лым спектром специальностей, специализаций: нужно быть и историком, и социологом, и этнографом, и культурологом, наконец, нужно быть и тех­ническим специалистом – иначе как вы будете говорить о современной ци­вилизации, не учитывая технику? Нужно быть и компьютерным специали­стом, иначе как вы будете говорить о цифровизации и о прочем? Иначе го­воря – нужно быть всем, чтобы говорить об этом.

Кроме того, нужно быть, конечно, и востоковедом. Причем востокове­дом сразу всех специальностей, потому что те цивилизации, которые суще­ствовали на Земле или существуют до сих пор, – это как раз то, что состав­ляет предметное поле востоковедения. Понятно, ни один человек в здравом уме не будет претендовать на то, что он обладает всем этим «ворохом» спе­циальностей, всеми этими квалификационными навыками, поэтому ограни­ченность взгляда – это необходимая, просто неизбежная черта или свойство разговора о цивилизации. Наверное, мы не должны заниматься критикой друг друга вроде «ты что-то упустил, ты что-то не сказал». Это неизбежно, никто не может сказать всего, у каждого свой взгляд. Вопрос не в том, что «ты что-то упустил», а в том, «что ты высветил?». Я призываю к тому, что­бы совокупными усилиями – усилие каждого необходимо ограничено его точкой зрения, его квалификацией, его подходом – попытаться высветить максимально в этой проблематике то, что для нас интересно.

Возьмите такой вопрос, о который обычно спотыкаются сразу же, когда начинают говорить о цивилизациях, и мы в нашем проекте тут же о него спо­ткнулись: «А что такое цивилизация? Дайте определение». Да никто не даст. Никто не даст. Или вопрос «А как цивилизация соотносится с культурой?». Дадут очень много разных определений и на вопрос о том, как одно с другим соотносится, тоже скажут разное… Это действительно «океан» проблематики, «море» проблематики. И как в этом «океане» проложить путь – это большой вопрос. Но я думаю, что именно здесь для философов то поле, на котором они могут приложить свои силы, поскольку все-таки понимать цивилизацию как целостность – это подход, против которого вряд ли кто-то будет возражать.

Неважно, являемся ли мы универсалистами в понимании цивилизации и считаем, что на Земле только одна цивилизация, а все остальные раз­личия – это различия специфики, но не сущностей цивилизации; или же мы являемся партикуляристами и считаем, что на Земле много цивилизаций, – это то, что обычно и называют цивилизационным подходом. Каждый из них несводим к другому. Тем не менее вряд ли кто-то будет возражать против понимания цивилизации как целостности, хотя и против этого возражают. Д.Э. Летняков недавно опубликовал статью «Цивилизации как воображае­мые сообщества». Это известная позиция. Но если ее принять, тогда не надо и говорить о «цивилизации», коль скоро вы считаете это понятие излишним и выдуманным. А мы тут собрались, чтобы обсудить содержание этого научного понятия, и будем говорить именно об этом. Здесь вопрос в том, как мы будем понимать целостность, именуемую цивилизацией.

С моей точки зрения, квалификация востоковедная, прибавляемая к фи­лософской, – это та точка роста, которая может очень многое дать, поскольку то, что О. Шпенглер называл морфологией культуры, неуловимая це­лостность, согласованность разных элементов культуры, которые генетиче‐

ски не связаны друг с другом, т.е. не происходят друг от друга: художествен­ные формы и формы банковского оборота не происходят же друг от друга, но есть что-то, что называется «воздух культуры», что делает разные части этой головоломки или этой мозаики «пригнанными» друг к другу, и вы не можете просто так одно заменить на другое. Это, с одной стороны, чисто теоретиче­ский вопрос, а с другой – вопрос практический: можно ли заимствовать фор­мы культуры другой цивилизации, если мы признаем множественность ци­вилизаций? Можем ли мы просто кусочек чужой мозаики вставить в свою, чтобы при этом все получилось хорошо? Или мы не можем в принципе это сделать? Или же если это делать, то надо учитывать и то, и другое, и третье? Эта цивилизационная проблематика, с одной стороны, углублена в историю, в культурологию, в какие-то очень, казалось бы, отвлеченные гуманитарные дисциплины, а с другой стороны, она напрямую касается «жгучих» вопросов сегодняшнего дня, в том числе – и для нашей страны.

Как мы можем встраиваться в мировую цивилизацию, если она одна? Или соотносить себя с другими цивилизациями, если цивилизаций много? Это огромное поле исследования, огромное поле разговора. Я очень рад, что такой круглый стол состоялся. Я благодарю Николая Ивановича за ини­циативу организации этого круглого стола. Думаю, что совместными усили­ями мы свяжем эти две линии цивилизационной проблематики, соединим их с историей их обсуждения в нашем Институте и получится интересный, хороший разговор.