Рецензии

Ю.М. Резник

От философии над культурами к межкультурной
философии? (Размышления над книгой
М.Т. Степанянц «Межкультурная философия:
истоки, методология, проблематика, перспективы»)

Yuriy M. Reznik

From Philosophy over cultures
towards Intercultural philosophy?
(Reflection on “Intercultural philosophy: origins,
methodology, problematics, prospects” by M.T. Stepanyants)

В статье представлен отзыв о книге М.Т. Степанянц «Межкультурная философия: истоки, методология, проблематика, перспективы» [1]. В ней обсуждаются проблемы меж­культурной философии, в т.ч. ее статус, принципы и правила, а также возможности меж­культурного познания, включая критерии экологичности и справедливости. Межкультур­ность рассматривается как альтернатива политики мультикультурализма и культурного универсализма с его западноцентристской логикой. А межкультурный подход анализиру­ется как новая картография философии. Вместе с тем автор высказывает ряд предположе­ний о противодействии западному доминированию в отечественной философии и необ­ходимости укрепления ее идейного суверенитета.

Ключевые слова: культура, цивилизация, межкультурность, межкультурная фило­софия, идентичность, европоцентризм, универсальность, всечеловечность, эколо­гичность, справедливость.

The article presents a review of the book by M.T. Stepanyants “Intercultural Philosophy: origins, methodology, problems, prospects” [1]. It discusses the problems of intercultural philosophy, i.e. its status, principles and rules, as well as the possibilities of intercultural cognition, including the criteria of environmental friendliness and fairness. Intercultural­ity is considered as an alternative to the policy of multiculturalism and cultural universal­ism with its Western-centrist logic. And the intercultural approach is analyzed as a new cartography of philosophy. At the same time, the author makes a number of assumptions about countering Western dominance in Russian philosophy and the need to strengthen its ideological sovereignty.

Keywords: culture, civilization, interculturality, intercultural philosophy, identity, Euro­centrism, universality, all-humanity, ecology, justice.

Что такое межкультурная философия?

Книга М.Т. Степанянц «Межкультурная философия: истоки, методоло­гия, проблематика, перспективы» является заметным событием в философ­ской жизни страны [1]. Она выступает против традиции в оценке восточных философий, идущей от Гегеля. Согласно ей истинная философия начинается с греческой философии. Восточные же философии (индийскую, китайскую или арабо-мусульманскую) на Западе принято считать слишком абстрактны­ми, «воздушными», некритичными, эклектичными, содержательно ограни­ченными, оторванными от почвы строгой науки и не достигшими в силу этого подлинной глубины в своем развитии.

По мнению автора, такое отношение к восточным философиям можно рассматривать, с одной стороны, как претензию западных философий на имперское и цивилизаторское доминирование, пронизанное колониаль­ным духом, а, с другой, как откровенное нежелание понимать Другого. С этой точки зрения, европоцентризм, как и западноцентризм в целом, вы­разителями которого в значительной мере были Гегель и Хайдеггер, являет­ся препятствием для понимания на Западе незападных, в т.ч. восточных фи­лософий. Ему противостоит сравнительный подход, который утверждает, что философия по своей сути является межкультурной (Адхар Малл). Ведь межкультурная философия выросла из компаративистики [1, с. 10]. В то же время, как утверждает М.Т. Степанянц, Р.А. Малл полагал, что «меж­культурный подход должен предшествовать философской рефлексии в це­лом и занятиям сравнительной философии в особенности» [1, с. 19]. Воз­можно, следует переписать историю философии, используя помимо запад­ных и другие традиции, как утверждает Ф.М. Виммер.

С точки зрения цитируемого автором монографии Э. Дюссерля, фило­софия вступает в эпоху трансмодернизма с его культурным плюрализмом, в том числе сохранением всего многообразия философских традиций. «Межкультурная философия предполагает принципиальную трансформа­цию исходя из признания того, что западный тип философствования не яв­ляется единственным, что наряду с ним имеются другие, не менее ценные. Это чрезвычайно богатая смыслами и целями рефлексия, не ограниченная рамками национальных или цивилизационных границ. Она нацелена на постижение и решение, помимо сугубо философских, важнейших гло­бальных проблем посредством диалога как средства снятия напряженности, достижения взаимопонимания и взаимоуважения, нахождения новых спосо­бов совместного решения общезначимых проблем» [1, с. 14–15].

Далее автор книги вслед за указанными исследователями рассматривает межкультурную философию как «новую картографию рациональности» и рефлексию в целях осуществления продуктивного диалога между культу­рами. Можно предположить, что межкультурный подход создает и новый язык философствования. Но на этом остановимся чуть позже.

Следующий вопрос, поднимаемый в монографии, связан с так называе­мой философией различий и философией идентичности. Х. Киммерле, по словам автора, показал разрушительные последствия культурного раз­личия, введя понятия «различного» и «равного». В то же время исходный принцип межкультурной философии, по Р.А. Маллу, – «относительный ре­лятивизм толерантного плюрализма». Суть его заключается в следующем: «Ни одна философия, так же как ни одна культура, не являются единствен­ными, а потому не имеют права абсолютизировать себя. Эпистемологиче­ская скромность межкультурности в философии, религиозная терпимость в теологии и моральная приверженность к плюралистически-демократиче­ской позиции в политике – таковы нормы и ценности ориентированного на межкультурность общества» [1, с. 20]. Замечу по ходу изложения, что большинство вышеуказанных тезисов мало чем отличаются от постулатов господствующей на Западе либеральной идеологии.

Вместе с тем, по словам М.Т. Степанянц, Малл «отличает межкультур­ную ориентацию общества от политики мультикультурализма и отдает предпочтение “межкультурному обществу, руководствующемуся регулятив­ной идеей совпадающего единства без единообразия, над обществом мультикультурным. Это предпочтение объясняется тем, что мультикультур­ное общество направлено на достижение иллюзорной чистоты различных культур, основанной на вере в статичность идентичности, которая на самом деле не существует”» [1, с. 20]. Не знаю, как автор книги, но я не вижу в данном высказывании Малла принципиального различия между трактов­ками мультикультурализма и межкультурности. Возможно, оно имеется, но за привычной для западной философии риторикой чаще всего скрывает­ся столь же навязчивая проблематика идентичностей.

Интересно, а чем тогда межкультурность отличается от всечеловечно­сти, понимаемой А.В. Смирновым? Ведь по сути именно об этом он и гово­рит, противопоставляя всечеловечность общечеловечности как универсаль­ности, навязываемой Западом всему миру. С его точки зрения, всечеловеч­ность не надстраивается над национальной культурой, а встраивается в нее [2]. Похоже, что межкультурность присуща всечеловечности на пер­вых стадиях ее становления. В дальнейшем же она предполагает, на мой вз­гляд, более высокий уровень интегрированности культур, а не просто их со­существование и взаимное проникновение.

Еще одна тема книги – принципы и правила межкультурной филосо­фии. Опираясь на авторский текст, я попытался выделить общие принципы исследования, сформулированные Д. Ганери, а также сходные правила, ко­торые предлагаются Э. Холенстайном и Г. Паулем, следуя установке «нахо­дить сходства и делать их явными» (см. табл. 1).

Таблица 1

Принципы исследования (Д. Ганери)	Сходные правила программ межкультурной философии
	Э. Холенстайн	Г. Пауль
Преодоление уни­версализма	Правила неоднородно­сти и деполяризации (против культурного плюрализма)	Избегать генерализаций; сравни­вать только соразмерное и избе­гать категориальных ошибок; не смешивать части традиции со всей традицией в целом
Разоблачение «нейтральной» онтологии	Правило онтологии/​деонтологии	Выявлять различия, описывать и объяснять их; контекстуализиро­вать важные примеры
Против агности­цизма и мисти­цизма	Правило агностицизма	Развеивать предрассудки; избегать мистификации и экзотизма
Межкультурная логика (сходства и различия «ло­гик смысла»)	Правило логической рациональности и признания множе­ственности способом мышления	Исходить из существования уни­версальных логических законов
Обусловленность цели причинно-следственными связями	Правило телеологиче­ской рациональности (правило функцио­нальности)	Признавать универсальную значи­мость принципа причинности, по крайней мере, как эвристиче­ский и прагматический принцип
Гуманизм	Правило гуманности (правило естественно­сти)	Ориентировать себя на существо­вание антропологических констант
«Отличительное» понимание	Правила «смотреть на самих себя», «смотреть на самого себя», «лич­ности», «субъективно­сти»	Обосновывать отождествление не­которых вопросов, касающихся сходства и различия, в особенности в случаях, когда эти идентифика­ции актуальны
Деколонизация мышления и плю­рализм	Правило против скры­того расизма	Избегать этноцентризма и европо­центризма

Другие правила, предложенные Г. Паулем, в т.ч. требование «четко определить основополагающий и ведущий принцип понятия “философия”», «не использовать такие термины, как “немецкая философия” или “Восток” и “Запад”», а «использовать междисциплинарный подход», являются допол­нением к уже изложенным правилам.

В известной мере рассмотренные выше правила можно считать необхо­димыми и достаточными условиями в межкультурном философском иссле­довании. Но насколько они применимы к изучению всечеловечности? И су­ществуют ли «универсально значимые проблемы», которые открывают пер­спективу преодоления культурных границ между западными и незападными философиями? Или у каждой культуры имеется своя философия? На этот и другие вопросы автор монографии дает свои ответы.

В целом межкультурная философия показывает, на мой взгляд, ограниче­ния центрального дискурса в западной философии, сфокусированного вокруг цивилизационной дилеммы «универсалии (центр) – локальные особенно­сти (периферия)». Западная философия ставит себя над культурами, претен­дуя на построение универсального миропорядка. В какой-то мере и сам меж­культурный подход, как и деколониальный поворот в философии, которые ис­пользуют во многом прежний философский язык, можно рассматривать как побочный эффект данного дискурса. Но это – моя субъективная точка зрения.

Деколонизация философского знания
и новая картография философии

В последние десятилетия среди философов наблюдается отход от этно­центризма в оценке идей и традиций. Они пытаются преодолеть универса­листские установки западной философии, которая ставит себя над культура­ми. Об этом свидетельствует «Манифест вновь зарождающейся филосо­фии» Джонардона Ганери (2016 г.), а также многочисленные концепции постколониальной и деколониальной философии. Западная философия перестала рассматриваться как единственная доминанта. Но это теоретиче­ски, а фактически она продолжает господствовать в умах современных ис­следователей. Могу лишь предположить, что сторонники новых дискурсов не затрагивают сами основы западной философии, а скорее выступают мар­гинальными исследователями.

В центре внимания М.Т. Степанянц находятся две философские про­граммы, ратующие за новую, межкультурную философию: философию со­бытий Алена Бадью и философию новой картографии Д. Ганери. Четыре источника истины (политика, любовь, искусство и наука), обоснованные Ба­дью, соотносятся с идеей Ганери о множественности способов мышления.

Однако, кроме тяги к онтологически нейтральной и межкультурной фи­лософии, а также попыток создать «философию без границ», имеется и обратная тенденция – стремление вернуть философию к ее национально-культурным истокам. Так, Леонид Поляков видит главную причину кризиса современной отечественной философии (который привел, в конечном счете, к «философской пустыне») в том, что она отказывается мыслить по-русски

(см. прим. 1). Он отмечает, что у нас была школа советского марксизма. А сегодня нет самостоятельных философских школ, которые можно поста­вить вровень со школами Н.А. Бердяева, А.А. Зиновьева и др. Поэтому, с его точки зрения, нужна не просто русская философия, которую необходи­мо развивать, а «философия по-русски», т.е. то, что вырастает из особого языка и ментальности. Это и есть задача, которая должна быть поставлена, с его точки зрения, перед философскими институциями страны.

Однако предложенная позиция противоречит духу межкультурной фи­лософии и философии всечеловечности. Она провозглашает этноцентризм в основаниях исследования культуры и цивилизации, противопоставляя се­бя европоцентризму и американоцентризму. А две этноцентристских уста­новки никогда не уживутся друг с другом. Рано или поздно российским фи­лософам придется делать выбор. Иначе придется присягать на верность двум противоречащим ориентациям, как это сделал в свое время Б.Н. Ель­цин, заявивший на заседании конгресса США в июне 1992 г. следующее: «Господи, благослови Америку! И Россию…». Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из наших коллег говорил нечто подобное. Усидеть на двух стульях уже не получится. Опыт последних десятилетий наглядно показывает, что никакой единой мировой философии не существует. Этим именем чаще всего прикрывается западная философия. Зато имеются несколько мощных философских центров, претендующих на собственное видение будущего цивилизации (цивилизационный проект).

Межкультурность и экологический вектор
развития цивилизаций

А теперь обратимся еще к одной значимой теме, которая рассматривает­ся в книге. Очевидно, что межкультурность и экология тесно связаны друг с другом. По мнению М.Т. Степанянц, «Розу мира» Даниила Андреева «можно рассматривать как проект построения экологической цивилизации при совместном участии народов разных культур… Экология, безусловно, обрела характер проблемы, значимой для выживания всего человечества, решение которой требует коллективных решений» [1, с. 49–50].

Истоки экофилософии находятся в глубокой древности. Как считает Сте­панянц, китайская философия представляет собой особую философию жизни, в основе которой лежит экософия. «Жизнь – это Дао, основной закон универ­сума. Поэтому жизнь – щедрость и доброта» [1, с. 52]. Цель – достижение Ве­ликой Гармонии мира, которая рассматривается как универсальный путь к со­существованию с Природой для всех народов мира. Для этого необходимо преодолеть западный антропоцентризм и сформулировать концепцию экоин­тегральности, как это сделали современные китайские философы [3].

Экосознание присуще и индийской культуре-цивилизации. Человек воспринимается в ней как часть Природы, домашнее животное, которое в отличие от других животных связано с богами и имеет право совершать ритуальные действия, в т.ч. жертвоприношения [1, с. 53]. Но только чело­век следует моральному закону (дхарме), согласно которому каждый при­сутствует в каждом и идентичен со всеми другими [1, с. 54]. Благодаря ахимсе (непричинение вреда другим живым существам) удается избежать проблем и вести «правильный образ жизни». Ганди же указывает путь к ненасильственной цивилизации, основанной на принципах сознательного и добровольного самоограничения <…>, поскольку «техника убивает все органическое в жизни…» [1, с.  6–57]. Эти идеи близки философии Н.А. Бердяева и Л.Н. Толстого.

Примечательно, что золотое правило нравственности можно распро­странить и на экологию, которая в этом случае приобретает более широкий характер. Экология – наука о доме, его устроении и сбережении. «Относись к людям и животным так, как ты хотел, чтобы относились к тебе». Но поче­му указанные мыслители ограничиваются только зоологическими видами? А как же растения и другие природные объекты? Кроме того, экология рас­пространяется не только на природу, но и на общество. Ее цель – сбереже­ние жизни во всех ее проявлениях.

Можно предположить, что межкультурный подход экологичен в отно­шении всего мироздания. На этом настаивают, к примеру, космисты, под­черкивая необходимость соблюдения баланса между человеческой деятель­ностью и целостностью земного мира [1, с. 58]. Конечно, многие экологиче­ские учения носят утопический характер, но они содержат не только представления о будущем, но и социальную критику. Они также исходят из требования справедливого социального устройства. Можно предполо­жить, что справедливый миропорядок предполагает бережное отношение к людям и их окружающей среде. В известной степени бытие справедливо­сти есть сберегающее бытие. Но это опять же мой собственный вывод, кото­рый, возможно, не разделяет автор книги.

Но так ли происходит в посттрадиционном обществе? «Посттрадици­онное общество отлично от традиционного по всем упомянутым выше па­раметрам: 1) источник справедливости и судья, вершащий ее, – народ в ли­це избранных им представительных законодательных и судебных органов; 2) справедливость не мыслится в категориях запредельного мира; секуляри­зация культуры, которой ознаменовано Новое время, обратила упования на справедливость при земном существовании, хотя и будущих поколений; 3) все и каждый равны перед законом; 4) справедливость и право нераздель­ны» [1, с. 65]. Но есть ли у России шанс построить справедливый порядок, исходя из собственных представлений о праве, морали и экологичности?

Как утверждает М.Т. Степанянц, без того, чтобы «задействовать вну­тренние импульсы развития соответствующей культуры», невозможно осу­ществить трансформацию страны [1, с. 69]. «Достижение… согласия относи­тельно универсальности понимания справедливости, синтезирующего в себе наиболее плодотворные элементы разных культур» [1, с. 69]. Но здесь я не вижу существенных связей между межкультурным подходом, сфор­мировавшимся вокруг идеи межкультурности, и логико-смысловой концеп­цией А.В. Смирнова, тяготеющей к культуроцентризму.

Таким образом, можно предположить, что у межкультурного подхода имеются не только собственные онтологические основания, но и экософ­ские предпосылки, покоящиеся еще в глубокой древности и проявляющиеся в настоящем (Индия и Китай).

Вместо заключения. Представлю теперь некоторые идейные и позна­вательные возможности межкультурного подхода, рассматривая его сквозь призму цивилизационного развития.

Во-первых, межкультурная философия исходит из многообразия фило­софских систем и не считает западный стиль философствования единствен­ным в своем роде или универсальным. Она выходит за рамки национальных традиций. Но возможна ли такая философия, которая отказывается от своих национально-культурных корней? Вот в чем вопрос. Мне трудно предста­вить Гегеля в абстракции от идейно-политических и социокультурных структур тогдашней Германии. Подозреваю, что в других условиях жизни его философский гений никогда бы не раскрылся. Наверное, это относится и к русским мыслителям, которые искали особый путь России в мире циви­лизаций (Н.Ф. Федоров, Н.Я. Данилевский, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев, Н.С. Трубецкой и др.).

Во-вторых, полагаю, что понятие «толерантный плюрализм» и ему подобные термины, используемые представителями межкультурной фило­софии, лишь прикрывают стремление к доминированию западной филосо­фии. Это – следствие многовековой колонизации незападной мысли. Раз­личное в философии вовсе не означает равное. Надо признать, что русская философия никогда не воспринималась на Западе как рядоположенная и равноправная часть.

Не исключаю, что межкультурная философия, хотели ли ее основатели или нет, является еще одной глобалистской надстройкой на фундаменте западной философии. При этом плюрализм подменяется имитацией равен­ства всех философий, а мультикультурализм – межкультурным обществом. Даже теоретики межкультурности считают, что такое общество предназна­чено для достижения «иллюзорной чистоты различных культур». Но, воз­можно, что мое предположение далеко от действительного положения ве­щей, которое описывает автор монографии.

В-третьих, на первый взгляд принципы и методы межкультурной фило­софии позволяют ограничить универсалистские устремления западной фи­лософии (правила деполяризации, избегание генерализаций, междисципли­нарный подход, гуманизм, антирасизм, преодоления европоцентризма, деко­лонизация и пр.). Но проблема как раз состоит в том, что в большинстве формулировок используются старые как мир концепты западной филосо­фии. Как известно, каков язык, таковы и правила дискурса.

Отечественных философов зачастую обвиняют в плагиате и интепрета­торстве западных идей. Но ведь и многие новомодные течения, призванные развенчать претензию на универсализм и общечеловечность западной мыс­ли, продолжают транслировать базовые идеи либерализма, утверждая ценности свободы, демократии и равноправия. С этой точки зрения, спра­ведливый миропорядок – утопия, стремящаяся расширить и дополнить су­ществующий базис либеральной идеологии.

В-четвертых, межкультурной философии противостоит национально ориентированная философия (например, не просто русская философия, а «философия-по-русски», как предлагает Поляков). Несмотря на этноцен­тризм, лежащий в основе национальных философий, в них имеется одно не­оспоримое преимущество. Они «говорят» на своих языках.

Можно ли, например, изучать труды Гегеля на английском или грече­ском языках? Конечно, можно, но это будет «философия Гегеля для ино­странцев». Ведь именно так большинство студентов философских факульте­тов изучает немецкую классическую философию. Парадокс ситуации за­ключается в том, что межкультурные философы чаще всего проводят свои исследования и представляет их результаты на «великом» и «могучем» ан­глийском – языке интернационального общения. Переиначивая известную поговорку, можно предположить: «скажи мне, на каком языке ты говоришь, и я тебе скажу, кто ты».

В-пятых, имеется несколько попыток преодолеть западный антропоцен­тризм. Это, прежде всего, китайская и индийская экофилософия. Они превоз­носят жизнь во всех ее проявлениях. Человек – часть Природы, с которой ему необходимо установить гармонические отношения. Бережное отношение к природе есть важнейшая часть практик по построению справедливого миропорядка. Но вряд ли удастся это осуществить путем налаживания диало­га между культурами. Каждая цивилизация имеет собственные социальные и экологические идеалы, а также приоритеты развития. Единую экологиче­скую цивилизацию в ближайшей перспективе построить не удастся. Боюсь, что межкультурная философия с ее сохранившимися универсалистскими при­тязаниями и по сути западной рациональностью окажется здесь бессильной. Нужна иная экофилософия, вырастающая на собственной культурной почве.

И, наконец, в-седьмых, меня смущает то, что современная российская философия не является самодостаточной. Ей нужна постоянная идейная подпитка (см. прим. 2). Новомодные западные (и не только) течения манят ее как мед мух. Конечно, мне могут возразить, заявив, что философия не принадлежит какой-либо отдельной стране. Она как пространство сво­бодной мысли является всеобщим достоянием и т.д. и в том же духе. Но я по-прежнему убежден в другом: философия, если ее рассматривать как самосознание культуры, т.е. как привязанную к национальной менталь­ности рефлексию культурных универсалий, обращена внутрь собственной цивилизации, вырастает из ее недр. Заимствование или копирование чужих идей, сколь бы органичными они не казались ее агентам, еще не делает та­кую мыследеятельность философией. Повторяю. Нет философии вообще, есть философия той или иной цивилизации с учетом культурной специфи­ки ее региона (см. прим. 3).

И тогда нужно отдать себе отчет в том, что если ты говоришь и пишешь на языке чужой философии, то тем самым перенимаешь и образ мысли ее цивилизации, а также установившийся в ней культурный порядок. При этом я не отрицаю возможных специализаций в философии, в т.ч. специали­зации по истории западной или какой-либо восточной философии.

Однако все это не имеет прямого отношения к рассматриваемой книге. Она написана профессионалом для профессионалов. Написана в лучших традициях отечественной истории философии восточных стран. У автора есть четкая позиция, вызывающая уважение. Так что мои комментарии от­носятся к более широкому контексту – состоянию отечественной филосо­фии, характеризующемуся в значительной мере колониальной или полуко­лониальной зависимостью от Запада (см. прим. 4).

Отечественная философия, будучи самосознанием развивающейся рос­сийской цивилизации, должна освободиться от засилья западной филосо­фии. Помогут ли ей в этом альтернативные философские концепции (постко­лониализм, деколониальный поворот и др.), покажет время. Но уже сейчас следует шире опираться на лучшие достижения русской и советской филосо­фии, в т.ч. получившие развитие у нас идеи марксизма, евразийства и пр.

Суверенитет России нельзя отстоять без реформирования философии, в т.ч. в образовательном пространстве. В ситуации обостряющейся цивили­зационной конфронтации, когда на кону оказалась судьба Российской Феде­рации, нам нужна суверенная философия, способная активно противостоять идеологическим диверсиям Запада и конструктивно перерабатывать опыт философствования как в нашей стране, так и за рубежом.

Вместе с тем то, что находится между культурами (межкультурное про­странство), должно стать дискурс-площадкой, необходимой для определе­ния равноправных и гармоничных отношений между цивилизациями, а так‐

же их философиями. Война – отнюдь не самый лучший способ решения глобальных проблем современности. Нам еще только предстоит отвергнуть универсалистские притязания западной философии, ставящей себя над все­ми культурами, и создать новую философию мира, основанную на экософии каждой цивилизации и представлении о справедливом миропорядке. Нам нужна культурно-ориентированная философия («культурфилософия»), соответствующая духу российской цивилизации. И, возможно, межкультур­ная философия приблизит нас к этому состоянию.

Резник Юрий Михайлович – доктор философских наук, профессор, глав­ный научный сотрудник, руководитель центра философских коммуникаций Института философии РАН.

109240, Россия, Москва, ул. Гончарная, д. 12, стр. 1.

Yuriy M. Reznik – Sc.D. in Philosophy, Chief Research Fellow, Institute of Phi­losophy, Russian Academy of Sciences.

109240, 12/1 Goncharnaya str., Moscow, Russia.

reznik-um@mail.ru

Список литературы

1. 1. Степанянц М.Т. Межкультурная философия: истоки, методология, проблемати­ка, перспективы / М.Т. Степанянц. М.: Наука – Восточ. лит., 2019. 183 с.

2. 2. Смирнов А.В. Всечеловеческое vs общечеловеческое. М.: Садра: Издательский Дом ЯСК, 2019. 216 с.

3. 3. Резник Ю.М. Проект экологической цивилизации для России (собственные основания и китайский опыт) // Проблемы цивилизационного развития. 2022. Т. 4. № 1. С. 140–159. URL: https://civstudies.ru/article/view/7754/3700

References

1. 1. Stepanyants M.T. Mezhkulturnaya filosofiya: istoki, metodologiya, problematika, per­spektivy / M.T. Stepanyants. M.: Nauka – Vostoch. lit. 2019. 183 s.

2. 2. Smirnov A.V. Vsechelovecheskoye vs obshchechelovecheskoye. M.: Sadra: Izdatel­skiy Dom YaSK. 2019. 216 s.

3. 3. Reznik Yu.M. Proyekt ekologicheskoy tsivilizatsii dlya Rossii (sobstvennyye osno­vaniya i kitayskiy opyt) // Problemy tsivilizatsionnogo razvitiya. 2022. T. 4. № 1. S. 140–159. URL: https://civstudies.ru/article/view/7754/3700 (дата обращения: 12.12.2021).

Примечания

1. См.: http://zinoviev.info/wps/archives/6967 (дата обращения: 12.12.2021).

2. Должен отметить, что большинство проблем, которые разрабатывают отече­ственные философы, находятся в фарватере западной философии. То же самое от­носится и к названию многих научных конференций. В этом проявляется, по мне‐

нию Л. Полякова, вторичность российской философии и ее колониальный характер. Дело, конечно, не только в том, на каком языке ты говоришь и мыслишь, но и в том, насколько твои мысли созвучны историческому моменту, переживаемому твоей страной. Философия призвана осмыслить опыт цивилизационного развития страны и предложить собственные идеи и проекты, которые соответствуют логике ее культуры (культур) и отвечают чаяниям населяющих ее народов. В этом заключа­ется, в частности, идейный суверенитет российской (и любой другой) философии.

3. Хочу еще раз подчеркнуть, что философия есть смыслополагание конкрет­ной цивилизации. На самом деле философий в мире не так уж и много. Смею пред­положить, что их ровно столько, сколько ученые насчитывают развитых цивилиза­ций. У западной цивилизации имеется, как минимум, две субцивилизации – англо­саксонская и романо-германская, которым соответствуют аналитическая и конти­нентальная философии. Как известно, еще называют индийскую и китайскую, ла­тиноамериканскую и арабо-мусульманскую цивилизации. И каждая из них уже имеет собственную философию, а не пытается сформировать ее заново. Именно та­кая философия определяет образ мысли и представления о приемлемом для жи­телей данной цивилизации социокультурном порядке.

Жить в цивилизации означает помимо прочего мыслить и действовать («мыс­ледействовать») в системе ее философских координат. Национальные центры (шко­лы) философии привносят лишь своеобразие в философию определенной цивили­зации. Другими словами, только цивилизация способна породить универсальный по-своему способ мышления (мировоззрение), в т.ч. философию. Так, например, аналитическая философия является детищем англосаксонской субцивилизации, а русская философия XIX – начала XX в. смогла возникнуть на почве культурно-религиозных идеалов православной интеллигенции. Но последнее вовсе не значит, что только с ней мы связываем самосознание российской цивилизации. Здесь необ­ходимо учитывать философское наследие советского марксизма, евразийский проект и многое другое.

4. Конечно, я не утверждаю, что любая философия стерильна в культурном плане и в ней нет ценностных вкраплений и идейных заимствований, свидетель­ствующих о влиянии на нее других философий. Но речь идет не о простом заим­ствовании, а о культурной травме, которая деформировала систему философских координат России, превратив ее философию в колониальный придаток западной философии.

Примером такой травмы является деформация отечественного философского пространства, связанная с искусственным вытеснением из него марксизма и проник­новение идей аналитической философии и постмодернизма. Фактически в 1990-е произошел переворот в философской мысли современной России, свидетельствую­щий о ее колониальной зависимости. Вместо того, чтобы развивать российскую вер­сию марксизма, используя весь его аналитический и критический потенциал, отече­ственные философы вынуждены были перевооружаться в идейном плане, что приве­ло к их мировоззренческой дезориентации. И сегодня, несмотря на идеологическую изоляцию нашей страны, агенты англо-американской (аналитической) и романо-гер­манской (континентальной) философий продолжают проводить исследования и учебные занятия в вузах. А это значит, что победы, ожидаемые на социально-эко‐

номическом и внешнеполитическом фронтах не могут быть подкреплены в бли­жайшей перспективе собственными философскими достижениями. Философия, как все российское общество, нуждается в возвращении к себе. И пока многие наши кол­леги мыслят себя частью западной философии, а свою цивилизацию рассматривают как субцивилизацию Запада, нам не победить на самом важном – идейном – фронте.

Вместе с тем я уверен, что возврат к прошлому невозможен и идейное господство марксизма уже не вернуть, но нельзя допускать идеологическую дивер­сию, которую проводят Запад и его философия в отношении России. Консерватив­ный откат, пришедший на смену навязанному нам извне либеральному курсу 1990-х – начала 2000-х гг., характеризует нынешний этап развития российской идеологии и философии. На мой взгляд, его необходимо дополнить экологическими и социа­листическими идеями, в т.ч. идеями сбережения социоприродной среды, сильного социального государства и социальной справедливости в целом. Одним словом, нам нужен левоконсервативный и экологический поворот в идеологии и философии России. Но то, как это сделать, – предмет отдельного разговора.

 

Научно-теоретический журнал

Проблемы цивилизационного развития
Civilization studies review

2022. Том 4. Номер 2

Учредитель и издатель: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Институт философии РАН»

Свидетельство о регистрации СМИ: ЭЛ № ФС77-76168 от 08 июля 2019 г.

Главный редактор В.Н. Шевченко
Зам. главного редактора В.И. Спиридонова
Ответственный секретарь И.М. Угрин
Заведующий редакцией Б.В. Грачев

Художник: Б.В. Грачев

Технический редактор: Б.В. Грачев

Корректор:  Е.М. Пушкина

Оригинал-макет изготовлен в Институте философии РАН

Компьютерная верстка: Б.В. Грачев

Информацию о журнале «Проблемы цивилизационного развития / Civilization studies review» см. на сайте: https://civstudies.ru

Памятка для авторов

• • Журнал принимает к рассмотрению научные статьи, рецензии и обзоры научных мероприятий.

• • Журнал не принимает материалы, опубликованные ранее или принятые к публикации в других изданиях.

• • Предоставление материала для публикации означает передачу прав на публикацию издателю.

• • К рассмотрению принимаются рукописи в формате MS Word по адресу электронной почты. Рукописи статей (других материалов) оформляются следующим образом:

  • • • шрифт: «Times New Roman»;

    • • размер шрифта: название статьи, Ф.И.О. автора – 14 кеглем;

    • • подзаголовки (полужирным шрифтом), текст – 14; сноски – 10;

    • • междустрочный интервал – 1,5;

    • • абзацный отступ – 1,25;

    • • выравнивание – по ширине поля: 2,5 см со всех сторон.

• • Объем научной статьи не должен превышать 1,2 авторского листа, обзоров научных мероприятий – 0,75 авторского листа, библиографических обзоров и рецензий – 0,5 авторского листа (1 авторский лист – 40 тыс. знаков).

• • Первая страница статьи обязательно должна содержать следующие элементы на русском и английском языках:

  • • • фамилию, имя, отчество автора;

    • • сведения об авторе (ученая степень, ученое звание, место работы, должность, почтовый адрес, адрес электронной почты);

    • • название статьи;

    • • аннотацию (200–250 слов), в которой характеризуются задачи и методы исследования и полученные результаты;

    • • ключевые слова (7–10).

• • Обязательным условием для приема материала является наличие библиографического списка, составленного в алфавитном порядке. Каждая библиографическая запись должна соответствовать
  ГОСТ Р 7.0.5–2008.

• • Ссылки на литературу оформляются следующим образом: в квадратных скобках указывается номер источника из списка литературы, через запятую номер страницы или страниц издания (в том случае, если приводится цитата). Например: [9], [12, с. 134], [14, с. 12–13].

• • Публикация осуществляется на русском языке.

• • Решение о публикации принимается на основании внутреннего анонимного рецензирования.

Адрес редакции: Российская Федерация, 109240, г. Москва, ул. Гончарная, д. 12, стр. 1, оф. 422. Тел.: +7 (495) 697-91-89; e-mail: info@civstudies.ru; сайт: https://civstudies.ru