ИСТОРИЯ ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО ПОДХОДА
В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ

В.Н. Шевченко

Н.Я. Данилевский о геополитических отношениях России и Запада в контексте современной ситуации
в стране и мире (к 200-летию со дня рождения)

Vladimir N. Shevchenko

N.Ya. Danilevsky on geopolitical relations between Russia and the West in the context of the current situation in the country and the world (to the 200th anniversary of the birth)

Статья посвящена рассмотрению теоретического наследия выдающегося русского философа, ученого, политического публициста Н.Я. Данилевского, 200-летие со дня рождения которого недавно отметила научная общественность страны. В центре внимания автора статьи – два главных открытия, сделанных Данилевским. Во-пер­вых, имеется в виду теория культурно-исторических типов, которая была положена в основу формулирования им геополитических закономерностей, что можно счи­тать его вторым открытием, объясняющим отношение России к Европе, к полити­ческой системе европейских государств. После длительного забвения, подчеркива­ется в статье, имя Данилевского в начале 90-х гг. прошлого века было возвращено в отечественную философию и науку. Сегодня время торжества цивилизационного подхода в России. Стремительный рост интереса к идеям Данилевского привел фак­тически к формированию нового направления в социально-гуманитарных науках – отечественной школы цивилизационного анализа истории российского общества в контексте всемирной истории. В статье подробно рассматривается одна из главных геополитических закономерностей – является ли Европа целостной политической системой и какое отношение имеет к ней Россия. По мнению автора, Данилевский убедительно показывает, что интересы России и Европы взаимно противоположны и что в политическом смысле Россия не только не Европа, но Анти-Европа. Ответы Данилевского на русофобскую критику со стороны Запада сегодня стали особенно актуальными и в практическом плане востребованы российским обществом. В за­ключение говорится о консервативных взглядах Данилевского, о возможности свет­ской их интерпретации. Обсуждается вопрос, насколько социальный консерватизм может стать сегодня перспективным идеологическим конструктом развития Рос­сийского государства и общества.

Ключевые слова: Россия, Запад, цивилизация, империя, культурно-исторический тип, геополитика, европейничанье, общечеловеческое, всечеловеческое, политиче­ское равновесие, Российское государство, Славянский Союз, русофобия.

The article is devoted to the consideration of the theoretical heritage of the outstanding Russian philosopher, scientist, political publicist N.Ya. Danilevsky, the 200th anniversary of his birth was recently celebrated by the scientific community of the country. The au­thor of the article focuses on two main discoveries made by Danilevsky. Firstly, this refers to the theory of cultural-historical types, which was the basis for the formulation of geopolitical patterns, and this is his second discovery, explaining Russia’s attitude to Europe, to the political system of European states. After a long oblivion, the article em­phasizes, the name of Danilevsky in the early 90s of the last century was returned to do­mestic philosophy and science. Today is the time of the triumph of the civilizational ap­proach in Russia. The rapid growth of interest in the ideas of Danilevsky led, in fact, to the formation of a new direction in the social sciences and humanities – the domestic school of civilizational analysis of the history of Russian society in the context of world history. The article discusses in detail one of the main geopolitical patterns, whether Eu­rope is an integral political system and what Russia has to do with it. According to the au­thor, Danilevsky convincingly shows that the interests of Russia and Europe are mutually opposed and that in the political sense Russia is not only not Europe, but Anti-Europe. Danilevsky’s responses to Russophobic criticism from the West have become especially relevant today and, in practical terms, are in demand by Russian society. In conclusion, it is said about the conservative views of Danilevsky, about the possibility of their secular interpretation. The question of how social conservatism can become today a promising ideological construct for the development of the Russian state and society is discussed. The article is devoted to the analysis of discussions on the issue of a “special path” of Russia’s development, which have recently become more and more acute.

Keywords: Russia, West, civilization, empire, cultural and historical type, geopolitics, Europeanization, universal, all-human, political balance, Russian state, Slavic Federation, Russophobia.

Введение

Сегодня началась новая историческая эпоха, эпоха новой современно­сти, когда многополярный, много-цивилизационный мир идет на смену ге­гемонии одной сверхдержавы, формируются очертания совершенно иного миропорядка, с другими центрами силы, другими принципами мироустрой­ства и взаимоотношений между странами. Россия делает решающий в поли­тическом плане шаг с точки зрения выбора своего собственного пути циви­лизационного развития на длительную историческую перспективу. Россия возвращается к себе, к своим культурно-историческим, цивилизационным основаниям. Большую и глубокую трансформацию претерпевают также от­ношения России и россиян к «коллективному Западу» практически по всем жизненно важным аспектам. Точка невозврата, начавшаяся с использования Западом территории некогда «братского» для нас государства для достиже­ния своих антироссийских целей, в настоящее время пройдена. Запущен

процесс изменений территориальных границ государств, а вместе с ними – геополитической карты мира. Этот процесс, возможно, займет целую исто­рическую эпоху, но он уже идет, и его вряд ли можно будет остановить.

Теория культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского, те законы, по которым они складываются и взаимодействуют, выступают у него основой анализа современных по тому времени отношений России и Европы. В ито­ге, «Данилевский обнаруживает геополитические закономерности, объясня­ющие положение России в системе европейских государств, отсюда и назва­ние труда «Россия и Европа» [1, с. 6].

Названные два выдающихся открытия далеко не сразу получили из­вестность и признание в российском общественном сознании.

Данилевский и геополитика

«Россия и Европа» Н.Я. Данилевского вышла в свет в виде журнальных статей в 1869 г. и отдельным изданием в 1871 г. Взгляды Данилевского не были приняты либерально настроенной публикой. Неодобрительно отне­слись к взглядам Данилевского и некоторые консервативно настроенные его современники. Ф.М. Достоевский в последние годы жизни перестал разде­лять многие мысли Данилевского за его чрезмерно критическое отношение к Европе. Но книга в общем осталась на периферии читательского интереса, в общественном мнении страны в то время господствовали проевропейские настроения, навеянные либеральными реформами Александра II.

Идейная ситуация резко изменилась в начале 1880-х гг. Это было время уже Александра III, время контрреформ, роста националистических на­строений в обществе. После смерти В.Я Данилевского в 1885 г. появилось еще три переиздания книги благодаря стараниям философа и литературного критика Н.Н. Страхова. Либерально ориентированные авторы подвергли книгу острой критике. Как писал известный отечественный философ В.С. Соловьев, книга есть «литературный курьез, за каковой она и была при своем появлении признана всеми компетентными людьми. Но в последнее время господствующее в обществе и в литературе течение подхватило и вы­несло наверх забытую теорию, и книга Данилевского получила значитель­ную известность» [6, с. 534]. А господствующее заблуждение наших дней, по В.С. Соловьеву, есть «мания национализма» [8, с. 516]. Соловьев опубли­ковал во втором выпуске «Национального вопроса в России» в 1891 г. – это было время перехода Соловьева в лагерь умеренной либеральной оппози­ции – ряд обличительных статей в адрес Н.Я. Данилевского.

В.С. Соловьев обвиняет Данилевского в реакционном национализме или национальном эгоизме, как его ведущем принципе анализа. Под национа­лизмом, у Данилевского, понималось стремление сохранить возможность

для страны идти по своему собственному пути. Напротив, Соловьев интерпре­тирует взгляды Данилевского как реакционный национализм, для которого ха­рактерно подчеркивание самодовольства и превосходства страны над другими странами. В.С. Соловьев резко возражает философу Н. Страхову, который трактует позицию Данилевского как «будем сами собой». Нет, говорит Соло­вьев, «“Мы и так хороши” – этот китайский принцип для народа историческо­го есть прямое начало духовной смерти и разложения». «“Будем сами собой” – значит, нам нечего думать ни о каком существенном, коренном улучшении на­шей жизни, ни о каком высоком идеале, мы и так хороши» [8, с. 547–548].

Книга Данилевского и вместе с тем его взгляды, по существу, были преданы забвению. Оценка Данилевского как реакционного публициста сохранялась и в советское время. После возвращения в начале 1990-х гг. теоретического насле­дия Данилевского в отечественную науку и философию его теория культурно-исторических типов получила высокую оценку, более того, она стала важнейшей теоретической основой изучения особенностей российской цивилизации. Сегодня время торжества цивилизационного подхода, в работах отечественных авторов развиваются и обогащаются взгляды и идеи Н.Я. Данилевского. Однако многие его геополитические идеи, которые сегодня стали актуальными и злободневными, до сих пор не привлекли того внимания, которого они заслуживают.

«Основы русской школы геополитики заложили своими исследованиями известные славянофилы – братья Киреевские и братья Аксаковы, Хомяков и в особенности К.Н. Леонтьев. Но поставили ее, как науку, на прочную идейную основу и методологическую базу два великих человека позапро­шлого века виднейший государственный деятель империи граф Д.А. Милю­тин (военный министр России 1861–1881 гг.) и прославленный (в те време­на еще нет. – В.Ш.) ученый Н.Я. Данилевский. Их трудами геополитика (хо­тя тогда еще и не было этого термина) стала практическим руководством для государственной деятельности» [6, с. 107]. (Данилевский был выходцем из генеральской семьи. В Крыму в начале 80-х гг. XIX в. Милютин и Дани­левский жили близко друг от друга и часто встречались).

Геополитика государства в самом общем понимании имеет дело с достиже­нием контроля над ресурсами конкретных географических пространств (как внешних, так и внутренних) с точки зрения их практической значимости для ре­ализации национальных целей и интересов государства. Важным представляет­ся вопрос о конкретных причинах, вызвавших стремительное самоопределение геополитического мышления в России в 1860-е гг. и о том, каковы заслуги здесь Данилевского как одного из создателей русской, российской геополитики.

В содержательном плане борьба за контроль над пространством и его ресурсами неразрывно связана с национальной безопасностью го­сударства, с его существованием. На протяжении столетий и тысячеле­тий нормой организации общественной жизни выступала империя [12].

Ее самой существенной чертой была и остается экспансия, т.е. стремление к расширению границ контроля над географическим пространством и, следо­вательно, его ресурсами, сначала над земным, а впоследствии и над морским, воздушным, космическим пространствами с целью достижения гегемонии. Трудно понять смысл экспансии, если брать для рассмотрения одну отдельно взятую империю, нужно говорить о постоянной и жестокой борьбе империй между собой на мировой арене на протяжении длительного времени. Только большие и мощно вооруженные государства-империи могли достигать относи­тельной безопасности, независимости и самодостаточности с точки зрения со­здания необходимых условий для воспроизводства всего общественного орга­низма. Империи сражались за чужие земли, присоединяли новые территории, колонизировали их, способствовали при необходимости заселению безлюдных или малолюдных земель, теряли их в случае поражения, а нередко распада­лись и уходили навсегда с исторической арены. Активное участие России в постоянных военных столкновениях такого рода на исторической арене не исключение, хотя особые во многих случаях мотивы ее поведения не мо­гут быть оставлены без внимания, а тем более проигнорированы.

Во второй половине XIX в. начинается процесс самоопределения науки геополитики. Именно в Европе вопросы перехода территорий от одного го­сударства к другому достигают предельной остроты, непрерывные войны на европейском континенте и попадают, прежде всего, в поле зрения Дани­левского. Но особенно его беспокоит рост гегемонистской политики Англии в XIX в. Он ищет закономерности, которые могли бы быть положены в основу внешней политики России в отношении удержания исконных рус­ских земель, защиты славянских народов перед лицом агрессивных дей­ствий со стороны могущественных империй Запада и Востока.

Говоря о геополитическом учении Данилевского, важно видеть два его аспекта – практический и теоретический. Теоретическую основу русской геополитики составляют пять законов, объясняющих своеобразие культурно-исторических типов общества, их место и роль во всемирном ис­торическом процессе [4, с. 91–113].

Что касается практической геополитики, то значимость проделанной им ра­боты в полной мере становится ясной, когда читателю приходится обращаться к разным географическим картам при чтении работ ученого. Данилевский об­суждает, к примеру, итоги Берлинского конгресса 1878 г. и конкретно показыва­ет в статье «Горе победителям», как Россия была лишена на конгрессе тех про­странств, которые она заслужила своими победами на Балканах.

Одну из главных, собственно, геополитических закономерностей Дани­левский формулирует при поисках ответа на вопрос о том, является ли Евро­па целостной политической системой и какое отношение имеет к ней Россия. Что такое Европа в политическом смысле? Это есть совокупность европей‐

ских государств, сознающих себя как одно целое, общеевропейские интересы которого противоположны интересам России и Славянского союза или феде­рации, во главе которой Данилевский видел Россию. Иного значения и смыс­ла, при постоянной враждебности к России, пишет Данилевский, политиче­ская Европа как целостность не имеет. За общеевропейскими интересами на­глядно просматриваются стоящие за ними корыстные интересы Англии.

Данилевский рассматривает ложь русофобских измышлений, непрерыв­но распространяемых в Европе, о которых он говорит в первых главах кни­ги «Россия и Европа», раскрывая основные причины европейской русо­фобcкой идеологии. Дело в том, что Европа не желает признавать нас свои­ми. Она видит в России и в славянах вообще нечто чуждое, а вместе с тем такое, что не может служить для нее простым материалом, из которого она могла бы извлекать свои выгоды, как извлекает из Китая, Индии, Африки, большей части Америки и т.д. Другими словами, Европа видит в Руси не только чуждое, но и враждебное начало. «Как ни рыхл и ни мягок верх­ний, наружный… слой, – пишет Данилевский, – все же Европа понимает, или скорее, инстинктивно чувствует, что под этой поверхностью лежит крепкое, твердое ядро, которое не растолочь, не размолотить, не раство­рить, – которое, следовательно, нельзя будет себе ассимилировать, претво­рить в свою кровь и плоть, – которое имеет и силу, и притязание жить своею независимою, самобытною жизнью» [4, с. 51]. Если это так, тогда все само­бытное русское и славянское кажется Европе достойным презрения и «иско­ренение его составляет священнейшую обязанность и истинную задачу ци­вилизации… Во всех разнообразных сферах общения господствует один и тот же дух неприязни, принимающий, смотря по обстоятельствам, форму недоверчивости, злорадства, ненависти или презрения» [Там же, с. 53].

Европе не нужна страна сильная и самостоятельная, представляющая угрозу англо-саксонскому могуществу. Поэтому Россия однозначно называ­ется агрессивной страной. Россия, не устают кричать на все лады, колос­сальное завоевательное государство, беспрестанно расширяющее свои пре­делы и, следовательно, она угрожает спокойствию и независимости Европы. Данилевский много раз писал о необходимости защиты Российского госу­дарства от беспочвенных обвинений в агрессивной политике завоеваний, связанной с историческим расширением границ Российского государства. Очень точны его разъяснения значения слова «завоевательность». Россия не мала, но большую часть ее пространства занял русский народ путем сво­бодного расселения, а не государственного завоевания. Всякая народность имеет право на самостоятельное существование в той именно мере, в какой сама его сознает и имеет на него притязание. Нельзя прекратить жизни того, что не жило. Завоевание невозможно по отношению к таким племенам.

 

Данилевский приводит многочисленные примеры обмана России. Поче­му они так поступают, почему предают Россию при каждом удобном случае, исходя из своих сугубо эгоистических интересов, нарушают ранее достиг­нутые соглашения. Но с Россией, пишет Данилевский, так поступать нельзя. Откуда же эти двойные стандарты, говоря современным языком политики, «это меряние разными мерами и это вешание разными весами, когда дело идет о России и о других европейских государствах?» [4, с. 21–22]. Мы неоднократно действовали, пишет Данилевский, исходя из наших убежде­ний, из европейской солидарности, в то время как Европа действует исходя только из своих эгоистических интересов. Мы не хотим, делает вывод Дани­левский, жить с ними по принципу: «с волками жить, по волчьи выть», но вот приходится.

Будучи третируемой столь недостойными поступками, может ли Россия продолжать считать себя членом европейской политической системы? Ни один честный человек не счел бы возможным оставаться на таких усло­виях членом какого-либо сообщества. Интересы России не только иные, чем интересы Европы, но они взаимно противоположны, и, следовательно, в политическом смысле Россия не только не Европа, но Анти-Европа. Либе­ральная пресса резко нападала на Данилевского за признание неизбежности военного столкновения между Россией и Западом. В.С. Соловьев, критикуя Н.Н. Страхова, защитника Данилевского, упрекает его в том, что «Страхов упорно закрывает глаза на проповедь насилия и обмана в книге «Россия и Европа» [8, с. 547]. Либералы обвиняли Данилевского в том, что он раз­жигает вражду и ненависть, но они поменяли, как видно далее из слов Н.Н. Страхова, причину со следствием. Н.Н. Страхов пишет, что «общий смысл наставлений Данилевского – миролюбивый… Он много доказывает, что Европа нам враждебна, но ему и в мысль не приходит сказать, что нуж­но ей в этом подражать, что и мы должны быть враждебны Европе» [9, с. 189, 192]. Эта враждебность вовсе не означает, что мы должны отвер­нуться от нее. Однако борьба между Англией и Россией сделалась неизбеж­ной. Англия дерзко вызывает нас на бой, прямо и открыто без всякой маски, без чьего-либо посредства. Неизбежно сокрушение того исполинского хи­щения, той громадной неправды, того угнетения, распространяющегося на все народы Земли, которые именуются английским всемирным морским владычеством. Оно приводит к обладанию всеми лучшими частями азиат­ского материка и эксплуатации его всеми возможными средствами – поли­тическими и торговыми, доходящими до насильственного развращения и отравления такой огромной страны, как Китай. Данилевский говорит, что Англия забрала в свои руки всемирную торговлю и прибыли от нее неис­числимы. Он хорошо понимал роль экономического фактора в отношениях России с Западом. Но вопрос ведь был не просто в экономическом отстава‐

нии, а в несамостоятельности страны, ее зависимости в экономических, а, стало быть, и в политических отношениях, идеологических предпочтени­ях, а не просто в фиксации отставания.

Весьма важен и актуален вывод Данилевского в статье «Горе победите­лям!» о том, как опасно европейничанье во внешней политике России. «Лож­ная политика угодливости перед Европой, жертвование ей своими интереса­ми, принятие этих интересов за что-то высшее, требующее большего внима­ния и уважения, чем наши собственные русские интересы… Такая политическая система свидетельствует не о сомнении в силах и средствах, имеющихся в данную минуту для достижения предположенной цели, не об ошибочной оценке нашего положения в настоящий момент, а о сомне­нии в смысле, цели, значении самого исторического бытия России, которые, как нечто несущественное, сравнительно маловажное, второстепенное, долж­ны уступить место более существенному, более важному, первостепенному. С такими сомнениями в сердце исторически жить невозможно» [3, с. 269].

Можно сказать, что Россия только теперь начинает следовать тому из­вестному принципу, который всеми силами поддерживал Данилевский, «око за око, зуб за зуб, строгое право, бентамовский принцип утилитарности, т.е. здраво понятой пользы – вот закон внешней политики, закон отношений государства к государству… Ею же мерою мерите – возмерится и вам» [4, с. 34]. (Слова из Нагорной проповеди Иисуса Христа (Евангелие от Мат­фея, 7.2) (См. Примечание 1).

Данилевский о характере отношений
между отдельными цивилизациями

Актуальными выступают сегодня выводы Данилевского о характере отно­шений между отдельными цивилизациями. Каждый из культурно-историче­ских типов развивается на своей собственной основе. Вся история доказыва­ет, что основополагающие начала одной цивилизации не передаются от од­ного культурно-исторического типа другому; но из этого не следует, что они существуют без всякого воздействия друг на друга. Данилевский говорит о способах распространения достижений другой цивилизации: колонизация, прививка, действие, которое можно уподобить влиянию почвенного удобре­ния на растительный организм. Эти все способы можно подвести под то, что Данилевский называет плодотворным взаимодействием. В частности, он говорит о способности славянского культурно-исторического типа в случае его возникновения вобрать накопленный опыт других типов. В этом смысле у славянского типа может быть и всемирно-историческое предназначение. Отсюда возникает и постановка проблемы всечеловеческого, одного из вы­дающихся открытий Н.Я. Данилевского, Ф.М. Достоевского, классического

евразийства, о чем обстоятельно пишет А.В. Смирнов в книге «Всечелове­ческое vs. общечеловеческое» [7]. В концептуальном плане всечеловеческое надо отличать от общечеловеческого. Богато одаренных мыслителей было бы правильнее называть не общечеловеческими, а всечеловеческими гения­ми. Это тот, «кто, выражая вполне, сверх общечеловеческого, и всю свою национальную особенность, присоединяет к этому еще некоторые черты или стороны, свойственные другим национальностям, почему и им делается в некоторой степени близок и понятен» [4, с. 123]. Данилевский, однако, здесь осторожен в понимании человеческих возможностей выявления пол­ноты содержания всечеловеческого. «Собственно говоря, был только один Всечеловек – и Тот был Бог» [Там же]. Иначе говоря, всечеловеческое как концепт представляет собой идеал и, как мне кажется, недостижимый, но показывающий направление плодотворного взаимодействия цивилизаций в долговременной исторической перспективе.

Данилевский сформулировал еще один важный в теоретическом плане вывод об отношениях между цивилизациями, который имеет прямую связь, как мне представляется, с пониманием глубинных причин противоположно­сти интересов России и Европы. Данилевский неоднократно говорит о пло­дотворном взаимодействии цивилизаций, однако особая ситуация складыва­ется, когда взаимодействующие цивилизации находятся в разных фазах. Мы «более склонны думать, что ежели вызывается культурная жизнь нового исторического типа, то, должно быть, жизнь старого угасает. Не в этом ли главное объяснение вражды, инстинктивно чувствуемой прежним исто­рическим деятелем к новому – предшественником к преемнику?» [Там же, с. 165]. Одна цивилизация уходит, другая набирает силу. Так что за эконо­мическими причинами вражды и ненависти (в зависимости от конкретных обстоятельств) скрываются более глубокие причины – не только различие культур, но и различие в уровнях и направлении развития взаимодействую­щих цивилизаций. Вопрос заключается в том, пишет Данилевский, «в каком периоде своего развития находятся европейские общества, на какой точке своего пути: восходят ли они еще по кривой, выражающей ход обществен­ного движения, достигли ли кульминационной точки или уже перешли ее и склоняются к закату своей жизни?» [Там же]. Теперь, когда Данилевский применяет указанную закономерность к анализу отношений России и Запа­да, он приходит, на первый взгляд, к достаточно неожиданному выводу: «Если славяне имеют право на культурно-историческую самобытность, то надо сознаться, что они имели несчастье явиться со своими требования­ми в весьма неблагоприятное для таких притязаний время, Европа находит­ся в апогее своего цивилизационного величия, блеск идет во все концы зем­ли… Удобное ли это время для скромных задатков новой культуры, новой

цивилизации? Неужели же можно не в шутку утверждать, как то некогда де­лали Хомяков и Киреевский, что Запад гниет?» [4, с. 164].

В научной литературе встречается понятие «несостоявшейся цивилиза­ции». Многие государства могут длительное время существовать на пере­крестке взаимодействия различных цивилизаций и культур, и в силу противо­речивого его характера между этими государствами не складываются устой­чивые, долговременные отношения. Во взаимодействиях группы государств могут возникать под воздействием внешних факторов различные тенденции, направленные в одно историческое время на интеграцию, а в другое – на от­торжение. Балканская протоцивилизация испытывала на протяжении столе­тий воздействия на нее со стороны многих цивилизаций, в том числе грече­ской, римской, византийской, османской, французской, австрийской (австро-венгерской) империй, но она так и не сложилась в особую цивилизацию.

В этой связи мне кажется, что следует несколько по-иному оценить идею Данилевского о Всеславянском союзе и возможном возникновении славянско­го культурно-исторического типа. Можно посчитать признание славянского культурно-исторического типа преждевременным прогнозом, но обусловлен­ным конкретикой событий. Мне представляется, что тенденция его становле­ния, по-видимому, все-таки имела место в течение последних столетий. По­требность в единстве русских и славянских национальных и политических интересов, а также некоторых рядом расположенных неславянских государств выступала и выступает жизненно важным явлением для всех этих стран как в ретроспективе, так и в расчете на сравнительно далекие горизонты будуще­го. Н.Я. Данилевский пишет о том, что «в славянский Союз должны быть включены и не чисто славянские элементы – Румыния, Греция, Венгрия» [3, с. 56]. Определяющим фактором здесь выступает скорее стремление к не­зависимости и к защите национальных культур, что возможно лишь при по­литическом сближении и единстве перед лицом угроз, исходящих от соседних и близлежащих империй. Вместе с тем попытки возникновения устойчивых объединений оканчивались неудачами на протяжении многих веков.

Внешняя политика России после смерти Екатерины II, проводившей, с точки зрения Данилевского, истинно русскую политику, на протяжении всего XIX в. сохраняла характер двойственности, нерешительности, колеба­ния между двумя притягательными полюсами интересов русско-славянских и интересов европейских. Данилевский призывает руководствоваться рус­ско-славянскими интересами, которые были прямой противоположностью европейским (См. Примечание 2).

Данилевский писал о том, насколько опасно для России политическое рав­новесие в Европе. Оно для нас губительно, а вот нарушение равновесия идет во вред Европе и на пользу России. И этим нужно умело пользоваться. Поэто­му Россия не должна содействовать сохранению политического равновесия

в Европе. Россия возвращается к себе и вместе с этим возвращает в ее внеш­нюю политику жесткий прагматизм. Главная причина – при достижении по­литического равновесия – отмечает Данилевский, все европейские страны в едином порыве устремляются на Восток сводить с Россией счеты. Россия для достижения своих целей должна пользоваться ошибками Европы, всяким внутренним раздором, не разжигать, но пользоваться им. Есть примеры из ис­тории XIX столетия, хотя, к сожалению, очень редкие, когда Россия держа­лась этих правил (например, Тильзитский мир 1807 г., когда Россия и Фран­ция обязались помогать друг другу во всякой наступательной и оборонитель­ной войне, обе державы обязывались всеми мерами понуждать остальную Европу соблюдать континентальную блокаду Англии). Но есть и другие при­меры, несравненно более частые, когда Россия действовала в противополож­ном смысле, угождая Европе, что не приносило ей никаких преимуществ.

В этом плане впечатляет в книге анализ исторической роли Наполеона. Наполеон считал союз с Россией не временною сделкой, а политической необходимостью, существенной частью своей политической доктрины. Он возобновил войну против Англии и, с какой точки зрения ни смотреть на это, право было на его стороне. Наполеон был прирожденным врагом Европы и, следовательно, другом России. И Россия могла бы многое вы­играть, если бы не двойственность ее поведения, дружеские отношения Франции и России после подписания Тильзитского мира длились недолго.

Говоря о русофобии, основное внимание Данилевский уделял внешним отношениям между Россией и западными государствами. Данилевский укло­нялся от подробного рассмотрения влияния европейской пропаганды на отечественный образ мыслей, на внутренние дела, но затронул ряд чув­ствительных для общества тем. В частности, у него есть один интересный сюжет, на котором стоит остановиться подробнее. «Та общая (поглощающая все различия партий и интересов) ненависть к России, которую и словом, и делом обнаружила Европа, начала открывать нам глаза. К сожалению, это отрезвляющее действие восточной войны не было довольно сильно, потому что ему не помогало хоть сколько-нибудь свободное публичное слово. Вся­кое оскорбительное слово о России было тщательно не допускаемо до наше­го слуха, точно до слуха молодой девушки, девственную чистоту и деликат­ность которой могло нарушить все непристойное и грубое. От официальной защиты русского интереса все еще продолжало веять официальной казенщи­ной, которая нам претила» [4, с. 298]. Данилевский хотел бы, чтобы печать знакомила читателя с тем, что пишут о России на Западе и давала отпор кле­вете и злословию, что чрезвычайно важно, ибо является условием взросле­ния российских людей, общества в целом, преодоления инфантилизма и на­ивной веры в достоверность информации. Данилевский выступает против предварительных цензурных ограничений, за свободу слова. Необходимо

научить людей самостоятельно оценивать факты и приходить к собственным выводам, принимать историю России такой, какой она была на самом деле. Это лучшее лекарство от политической и исторической слепоты.

Сегодня критика русофобии становится, пожалуй, одной из самых рас­пространенных тем в отечественной журналистике [11]. Население страны, российские люди начинают проходить школу сознательного противостояния русофобии. После ее успешного окончания, по-видимому, можно будет ре­шать более серьезные политические, идеологические и идейные вопросы дальнейшего развития этих сфер.

Данилевский о российском государстве

В разработках цивилизационной проблематики последнего времени госу­дарство, как ни странно, оставалось без должного внимания. Данилевский пишет о том, что народ (народность или национальность) каждого культурно-исторического типа проходит три периода. Из этнографического состояния народ переходит в государственное, а из государственного в циви­лизационное или культурное. При этом Данилевский особо выделяет то об­стоятельство, что между собственно цивилизацией и племенной, этнографи­ческой жизнью располагается «посредником тот промежуток времени, в ко­торый народы приготовляют, так сказать, место для своей деятельности, строят государство и ограждают свою политическую независимость, без ко­торой, как мы видели, цивилизация ни начаться, ни развиться, ни укрепиться не может» [4, с. 111]. «Политическая сторона есть основание, на котором мо­жет быть возведено культурное здание, а не наоборот, как многие думают» [3, с. 55]. Смысл этих идей Данилевского состоит в том, что особые и само­бытные исторические субъекты, сложившиеся на этнографическом уровне и обретшие психологические черты своего национального характера, вступа­ют в период деятельности государственной. А собственно культурная дея­тельность по созданию полноценного цивилизационного образа жизни может начинаться «не ранее завершения самой насущной задачи государственно­сти – утверждения национальной независимости и определения нацио­нально-государственных границ» [4, с. 494]. Это один из законов развития культурно-исторических типов, имеющий всеобщий характер, который опре­деляет, когда культура начинает выступать как определяющий фактор даль­нейшего развития государства как цивилизации. Важен вывод Данилевского о роли племенного (или говоря современным языком) этнического многооб­разия в государстве-цивилизации, которое он понимал как оживляющее раз­нообразие, но требующее политической силы, политического единства «для успешного противодействия внешнему насилию» [Там же, с. 102].

Причина сегодняшнего недостаточного внимания к разработке государ­ственнической проблематики состоит, как мне кажется, еще и в том, что сущ­ность российского государства была и продолжает оставаться предметом острой научной и идейной полемики между сторонниками западного либера­лизма, русского (российского) консерватизма и социализма. У Данилевского есть очень важное замечание о том, «что идеальной формы правления не су­ществует… Если бы такая форма действительно существовала в теории, то на практике от нее было бы очень мало пользы, ибо вопрос заключается не в абстрактном существовании такого политического идеала, а в примени­мости его к данному случаю, т.е. к данному народу и государству в данное время, и следовательно, вопрос о лучшей форме правления для известного государства решается не политической метафизикой, а историей» [3, с. 277].

Вопрос о консервативных взглядах Данилевского требует особого рассмотрения. Дело здесь не только в том, что Данилевский был глубоко убежден в необходимости самодержавной формы правления для России. Эта «форма органическая, т.е. такая, которая не разделима от сущности то­го, что ее на себе носит, которая составляет необходимое выражение и во­площение этой сущности» [4, с. 459]. Другими словами, Данилевский вы­ступает за сохранение в стране высоко централизованной власти имперско­го типа. Религиозные взгляды Данилевского требуют, однако, адекватной светской интерпретации. Мне кажутся подходящими для этого случая слова Лазаря, митрополита Симферопольского и Крымского. Говоря о своего рода светской апологии христианства в работе Данилевского, он в своем выступ­лении на конференции по Данилевскому в Симферополе подчеркнул, «что ради этой цели свои религиозные воззрения он высказывает во многом прикровенно, однако православность его взглядов не ставилась под сомне­ние» [10, с. 16]. Это важно подчеркнуть.

Осторожное отношение к консерватизму в целом во многом связано с неразработанностью того, что названо в публицистике светской апологией православия, которую можно назвать и светской интерпретацией консерва­тизма в целом. Сегодня российскому консерватизму уделяется большое вни­мание в связи с идущей в социальных науках и в публицистике дискуссии об оптимальной форме российского государства, о том, в каком направле­нии должно идти дальнейшее реформирование или оптимизация всей си­стемы государственной власти России. Одним словом, может ли социаль­ный консерватизм, и в каком теоретическом облике, стать перспективной идеологической основой для развития Российского государства и общества.

Современная идейная и идеологическая ситуация в стране радикально из­менилась в последние десятилетия по сравнению с XX в. Неолиберализм, а тем более классический либерализм, так же как и классический марксизм, находят­ся в глубоком кризисе. Если обратиться к современным поискам, которые ведут

незападные государства-цивилизации, то наиболее успешное решение нашел Китай. Речь идет о синтезе тех самых философских систем, на основе которых были созданы мощные идеологии, радикально изменившие мир в XX в.

Применительно к России вопрос состоит в том, какая из философских систем – либерализм, марксизм, традиционализм (консерватизм) – может стать базовой в сегодняшних конкретных условиях основой синтеза, кото­рый, впрочем, уже идет в общественной мысли и практике. Необходимость построения социального государства как конституционное требование пред­полагает соединение социальной справедливости и институтов гражданско­го общества с сильной государственной властью при сохранении и защите традиционных духовно-нравственных ценностей. Это основополагающие характеристики, на мой взгляд, российского проекта цивилизационного раз­вития. Одной из первых стадий этого синтеза можно считать появление кон­цепции социального консерватизма, которая сегодня фактически претендует на роль идеологии развития. Социальный консерватизм определяется в ли­тературе последних лет как общая консолидирующая нацию идеология, преодолевающая конфликт левых и правых идей и предполагающая эволю­ционный путь развития с опорой и с учетом важнейшей для России идеи справедливости (см. [5]). Потребность в современном философском осмыс­лении социального консерватизма – императивное веление времени.

Заключение

В статье рассмотрены лишь некоторые аспекты теоретического наследия Н.Я. Данилевского. В стремительно меняющемся мире произошел гигантский слом неоглобалистской стратегии финансового капитала. Вновь решающим условием перемен к лучшему в каждом отдельном обществе в мире становит­ся государство. Своеобразным завещанием Данилевского в области реализа­ции российского культурно-исторического типа выступает его постоянное внимание к своеобразию и исключительной значимости российского государ­ства в жизни страны для утверждения национальной независимости и опреде­ления национально-государственных границ. В России, утверждал он, весьма опасен недостаток государственной сосредоточенности, который неминуемо может повлечь за собой невозвратимую утрату независимости. Значительным шагом в устранении этой опасности и в деле воспитания современной полити­ческой культуры сегодня стало создание учебного курса «Основы российской государственности», который как обязательный будет читаться для студентов всех российских вузов. В насыщении программы курса современным содер­жанием есть несомненная заслуга отечественной школы цивилизационного анализа и русской, российской геополитики, основы которых были разработа­ны Николаем Яковлевичем Данилевским.

Примечания

1. В качестве современного примера можно привести сегодняшнее поведение китайской цивилизации на исторической арене. Китай везде, куда он приходит – в Африку или в Центральную Азию – демонстрирует жесткий прагматизм, оста­ваясь самим собой. Можно сказать без всякого преувеличения, что Китай нашел эф­фективные средства для проникновения в национальные экономики других стран. Китайская инициатива «один пояс – один путь» на деле ведет не только к развитию взаимовыгодной торговли. Китай входит в живое тело другой страны как строи­тельством промышленных предприятий, так и всей инфраструктурой – свои кадры, дороги, гостиницы, университеты, культурные учреждения. «…интересы Подне­бесной носят глобальный характер и выходят за границы континента. Причем ука­занная инициатива уже на данный момент находит свою реализацию в виде много­численных международных соглашений в многомиллиардном китайском финанси­ровании» [2, с. 57].

2. Кстати, идея государственно-политического объединения южнославянских этносов зародилась в XVII в. Югославия – как государство – существовало на Бал­канском полуострове с 1918 по 2003 г. После окончания Второй мировой вой­ны предполагалось создание Великой Югославии в рамках реализации планов со­здания Балканской Федерации. Однако эти планы не были реализованы из-за воз­никших разногласий с руководством Албании и Болгарии. Социалистическая Юго­славия была федерацией, состоявшей из шести республик, распад которой произо­шел в течение 1990-х гг.

Можно также напомнить и о том, что в военно-политический Варшавский до­говор, который похоронила перестройка в 1991 г., входило восемь, а затем семь стран, как славянских, так и неславянских. Мне кажется, что их потеря как союзни­ков России и сегодняшние дерзкие вызовы, идущие от некоторых из них, говорят об ошибках в оценках геополитической значимости балканского мира и – более ши­роко – славянского единства, включая Россию, для его самостоятельного развития на длительную перспективу.

Шевченко Владимир Николаевич – доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, главный научный сотрудник Института философии РАН, главный редактор журнала «Проблемы цивилизационно­го развития».

109240, Россия, Москва, ул. Гончарная, д. 12, стр. 1.

Vladimir N. Shevchenko – Sc.D. in Philosophy, Professor, Honored Scientist of the Russian Federation, Chief Researcher of the Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences, Editor-in-Chief of the journal “Civilization studies review”.

109240, 12/1 Goncharnaya str., Moscow, Russia.

vladshevchenko@mail.ru

Список литературы

1. 1. Вандам А.Е. (Едрихин). Геополитика и геостратегия. Жуковский. М.: Кучково поле, 2002. 264 с.

2. 2. Грачев Б.В. Эссенциальные характеристики Большой Евразии // Проблемы ци­вилизационного развития. 2023. Т. 5. № 1. С. 47–66.

3. 3. Данилевский Н.Я. Горе победителям. Политические статьи // М.: АЛИР: ГУП «ОБЛИЗДАТ», 1998. 416 с.

4. 4. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отно­шения Славянского мира к Германо-Романскому. М.: Книга, 1991. 574 с.

5. 5. Кобяков А.Б., Восканян М.В. Социальный консерватизм. Выход из конфликта левых и правых идей. М.: Книжный мир, 2021. 448 с.

6. 6. Петров В.Л. Геополитика России. М.: Вече, 2003. 464 с.

7. 7. Смирнов А.В. Всечеловеческое vs. общечеловеческое. М.: ООО «Садра»: Изда­тельский Дом ЯСК, 2019. 216 с.

8. 8. Соловьев В.С. Соч.: в 2 т. Т. 1. Философская публицистика. М.: Правда, 1989. 688 с.

9. 9. Страхов Н.Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Книжка третья. С.-Петер­бургъ: Типография бр. Пантелеевых, 1896. 394 с.

10. 10. Творческое наследие Николая Яковлевича Данилевского и его значение для науч­ной мысли России и Крыма (материалы Международной научно-практической конференции, г. Симферополь, 21–23 мая 2015 г.). 2-е изд. Курск: Изд-во Курск. гос. с.-х. ак., 2016. 256 с.

11. 11. Шевченко В.Н. Особенности цивилизационного развития России в контексте противостояния с Западом. Феномен русофобии // Личность. Культура. Обще­ство. 2022. Т. XXIV. Вып. 2. № 114. С. 70–88.

12. 12. Шевченко В.Н. Размышления над книгой И.И. Рогова «Теория империологии». М.: Книжный мир, 2017 // Полилог/Polylogos. 2019. T. 3. № 3. DOI: 10.18254/​S258770110007513-6 (дата обращения: 04.02.2023).

References

1. 1. Vandam A.E. (Yedrikhin). Geopolitika i geostrategiya. Zhukovsky. M.: Kuchkovo pole, 2002. 264 s.

2. 2. Grachyov B.V. Essentsialnye kharakteristiki Bolshoy Yevrazii // Problemy tsivilizatsionnogo razvitiya. 2023. T. 5. № 1. S. 47–66.

3. 3. Danilevsky N.Ya. Gore pobeditelyam. Politicheskiye statyi // M.: ALIR: GUP «OBLIZDAT», 1998. 416 s.

4. 4. Danilevsky N.Ya. Rossiya i Yevropa. Vzglyad na kulturnye i politicheskiye otnosheniya Slavyanskogo mira k Germano-Romanskomu. M.: Kniga, 1991. 574 s.

5. 5. Kobyakov A.B., Voskanyan M.V. Sotsialny konservatizm. Vykhod iz konflikta levykh i  pravykh idey. M.: Knizhny mir, 2021. 448 s.

6. 6. Petrov V.L. Geopolitika Rossii. M.: Veche, 2003. 464 s.

7. 7. Smirnov A.V. Vsechelovecheskoye vs. obshchechelovecheskoye. M.: OOO «Sadra»: Izdatelsky Dom YASK, 2019. 216 s.

8. 8. Solovyev V.S. Soch.: v 2 t. T. 1. Filosofskaya publitsistika. M.: Pravda, 1989. 688 s.

9. 9. Strakhov N.N. Borba s Zapadom v nashey literature. Knizhka tretya. S.-Peterburg: tipografiya br. Panteleyevykh, 1896. 394 s.

10. 10. Tvorcheskoye naslediye Nikolaya Yakovlevicha Danilevskogo i yego znacheniye dlya nauchnoy mysli Rossii i Kryma (materialy Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii, g. Simferopol, 21–23 maya 2015 g.). 2-e izd. Kursk: Izd-vo Kursk. gos. s.-kh. ak., 2016. 256 s.

1. 11. Shevchenko V.N. Osobennosti tsivilizatsionnogo razvitiya Rossii v kontekste protivostoyaniya s Zapadom. Fenomen rusofobii // Lichnost. Kultura. Obshchestvo. 2022. T. XXIV. Vyp. 2. № 114. S. 70–88.

2. 12. Shevchenko V.N. Razmyshleniya nad knigoy I.I. Rogova «Teoriya imperiologii». M.:  Knizhny mir, 2017 // Polilog/Polylogos. 2019. T. 3. № 3. DOI: 10.18254/​S258770110007513-6 (access date: 04.02.2023).