Кочевые черты в характере русских в сфере духа и в материальном производстве
DOI:
https://doi.org/10.21146/2713-1483-2021-3-1-257-267Ключевые слова:
материальное производство, русский народ, русская культура, кочевое земледелие, отходничество, кочевники.Аннотация
В среде русской интеллигенции распространено восприятие русского народа как оседлого. Однако многие деятели русской культуры (от И.С. Аксакова до А.М. Горького) отмечали сходство русского характера с характером кочевых народов. По их мнению, для русских также свойственно стремление к странствиям, поискам лучшей жизни, а в духовной сфере – неудовлетворенность имеющимся положением вещей, поиски высших идеалов.
В нашей статье выдвигается предположение, что эти черты должны иметь соответствие в материальном базисе, в сфере материального производства, в хозяйственных практиках русского народа (великороссов) на разных этапах его истории. Действительно, еще В.О. Ключевский указывал на то, что при формировании великоросского (русского) этноса колонисты с юга, оказавшиеся в междуречье Волги и Оки, использовали кочевое, подсечно-огневое земледелие. Это оказало влияние на характер русского народа. В ХХ в. создатель социоестественной истории Э.С. Кульпин-Губайдуллин развил эти идеи, характеризуя русскую цивилизацию как сочетающую черты оседлых, этатистских (Китай) и кочевых (Туран) народов.
Социолог Ю.М. Плюснин показал, как велика роль отходничества в хозяйственных практиках русского народа вплоть до современности.
Таким образом, существуют серьезные доказательства тезисов о том, что имеется родство между мировоззрением и ценностями русских и кочевых народов, на что указывали и славянофилы, и евразийцы. Схожие тенденции наличествуют в материальном производстве русского народа как в Средневековье, так и в Новое и Новейшее время. Можно не соглашаться с марксизмом в том, что материальное производство первично, а духовная культура вторична, но существование корреляции между материальным и духовном в обществе – это непреложная истина, открытая марксизмом. Использование его методов позволяет лучше понять истоки ценностей русской культуры. Это позволяет также объяснить феномен комплементарности между славянскими и туранскими культурами Евразии.